Шейла Ранн - Цена любви Страница 46

Не было необходимости торопиться, производить впечатление, даже разговаривать, молча планировать события, которые могут произойти или не произойти позже, ночью, как бывает во время первого свидания. Он хотел рассказывать а я хотела слушать. И никогда прежде не ощущала такой легкости, раскованности, симпатии. Всегда происходила скрытая борьба, кто-то давил, сопротивлялся, ощущал опасность… В центре всех моих отношений с мужчинами оказывалось нарастающее сексуальное напряжение. Я легко достигала оргазма, это техническое достижение я могла повторять снова и снова… чтобы побеждать. Но чего и зачем я добивалась? У меня не было стремления одержать победу над Стивеном; хотелось просто снова испытывать счастье.

Хозяин принес счет.

— Пожалуйста, позволь мне оплатить, — я схватила листок.

— Нет, нет, это я тебя пригласил.

— Но я получила такое удовольствие…

— Что ж, значит, придется повторить, — он потянулся к моей руке.

— Загляните в пансион «Виста дел Map». Подниметесь вверх по дороге и свернете направо, — посоветовал счастливый хозяин ресторана. — Приезжайте еще, я приготовлю особое испанское блюдо из кролика, очень острое, но для американцев я готовлю помягче.

Мы попрощались и поспешили воспользоваться его советом. Заняли две раздельные свежеокрашенные комнаты с видом на море в пансионе «Виста дел Map». Я тотчас легла в постель, надеясь, что тогда утро настанет быстрее.

Сверкающим субботним утром мы встретились на общем балконе.

— Как насчет того, чтобы взять велосипеды? — спросил Стивен. — Наверно, кататься по этим горам нелегко, зато полезная нагрузка для ног.

— Если ты готов, то я — не прочь, — мне захотелось принять вызов. Мысль о велосипедной прогулке на лоне природы подняла мне настроение.

— Скажи мне, это рай? — пропела я, ни к кому конкретно не обращаясь, когда мы колесили между дубов и сосен.

— Пожалуй, — отозвался Стивен. — В пятнадцати милях отсюда находится отель для поклонников гольфа. Попробуем?

— Давай.

Я отчаянно крутила педалями, поднимаясь на холм, но сзади сигналил Стивен; этот звук так напоминал кваканье, что, умирая со смеху, пришлось остановиться на полпути.

Не доезжая двух миль до цели, мы оставили велосипеды и поднялись на гору, протаптывая новую тропинку. А на вершине радостно закричали в сторону моря.

— Вот так я разговаривал в колорадских горах, — сквозь комментаторский голос Стивена пробился западный акцент. — Однако на телевидении нельзя гнусавить.

— Наверное, тебе нравится западная музыка, да?

Некоторое время мы сидели и пели песни, обращаясь к небу и морю, и совсем забыли о том, что хотели доехать до поля для гольфа.

Затем стали спускаться вниз, медленно продвигаясь по узкому каменистому выступу. Наконец попали в маленькую бухту с белым песком, зажатую между скал.

— Здесь хватит места обоим. Можно не наступать друг другу на пятки, — пошутила я, ступив на морской берег.

— Нас приклеило друг к другу, Элизабет… существует какая-то связь… ощущается… Я почувствовал это еще в самолете. Поэтому мы…

Я побежала вперед, испугавшись следующих слов. Сколько раз они делали это? И затем все как всегда… непреодолимое желание стать покорным сексуальным объектом, которым я всегда оказывалась. Неужели мне еще не ясно, с какой легкостью мне навязывали роль, как сильна ненависть к самой себе, мужчинам? Мне больше ни к чему такие отношения. Не стоит рисковать, вдруг прошлое вернется. Я не смела сказать… Не смела прикоснуться, ощущая себя слишком обновленной.

Стивен поравнялся со мной, снял рубашку и нырнул в волны. Я последовала за ним; морская прохлада смыла все мысли.

— Ты быстро обсохнешь, когда солнце поднимется выше, — заверил Стивен; огромные волны угрожали нас утопить. Утомившись, мы вернулись на берег и стали смотреть на высокие гребни.

— Теперь ты расскажешь мне, как ты танцевала в Барселоне? — бодро спросил Стивен.

— Если бы солнце не пекло так сильно. Через минуту мы зажаримся.

Поднявшись вверх по раскаленным камням, мы отыскали среди деревьев свои велосипеды и поехали обследовать руины заброшенного замка.

— Завтра я снова буду сидеть за своим столом в студии, — сказал Стивен. — Сейчас кажется, что это где-то на другой планете.

— И правда.

Я уже ощущала горечь прощания… Осторожно… Ты ничего не знаешь о его жизни в Лос-Анджелесе… Вдруг у него там есть женщина, которую он по-настоящему любит? Поэтому и держится всего лишь как друг, вежливо, из-за нее по-рыцарски взял две отдельные комнаты… мы — друзья, связанные профессиональной общностью в ничего не значащий уик-энд вдали от дома…

— Лос-Анджелес — другая планета, — с пафосом произнесла я. — И в какое время улетает завтра твой космический корабль?

Стивен посмотрел на меня чисто по-дружески.

— В три часа, — бесстрастно произнес он, — прямой рейс из Барселоны. Я без труда успею на самолет, а ты вовремя вернешься на работу.

Я поехала вперед, потом повернулась и посмотрела на него… он ехал, не держась руками за руль, наклоняя голову, чтобы не задевать ветви.

— Пора возвращаться, — крикнул Стивен. — Мне надо кое-куда позвонить.

В пансионе каждый «сел на телефон», но нам еще хватило времени, чтобы прокатиться на моторной лодке по прибрежным каньонам. Потом мы подплыли к ресторану и подкрепились свежими жареными креветками по-валенсийски.

— Ты собираешься наконец поведать мне о том, как ты танцевала в Барселоне? — спросил Стивен после первой порции креветок. — Похоже, ты предпочитаешь оставаться женщиной-загадкой.

Я снова запаниковала. «Почему он так настаивает?.. Неужели чувствует?.. Перестань! Ты обещала себе перестать… У тебя новая жизнь… новая карьера… все; что произошло, осталось в прошлом… Он интересуется только как друг… Почему бы ему не поинтересоваться балетом?.. Говори… не бойся… говори…»

— Ну, это происходило очень давно, — начала я, — я была совсем другой. Как и ты, жила на небесах. Теперь спустилась на землю, но тогда могла жить только в воздухе. Парить, кружиться, не ведая страха. Говорили, что мне очень удаются вращения, потрясающие прыжки, но на самом деле причина заключалась только в отсутствии страха. Теперь, в кинобизнесе, я вынуждена опасаться. Должна постоянно оглядываться по сторонам. Украсть идею не составляет труда — вместе с деньгами.

— Как же ты стала танцовщицей? — спросил Стивен.

— Моя мать была балериной. Она отвела меня к мадам Вероша, знаменитому педагогу, чтобы та вынесла свое решение. Я занималась у нее несколько лет по русской методике. После этого уже не имело значения, кто будет моим учителем; я овладела своей внутренней энергией и искусством концентрации — в балете это самое важное. Спустя год моя мать умерла. С тех пор я постоянно танцевала.