432 часа - Джессика Гаджиала Страница 45

— Ох, — выдохнула я, чувствуя, как мое сердце разрывается от жалости к нему, к тому мужчине, которым он был, к тому, у кого не было надежды, не было выхода из собственных страданий.

— Да, так что, когда я проснулся в следующий раз, я был готов к тому, что меня схватят, готов был выжать из этого все, что можно. Когда я вышел, я обратился за помощью к психотерапевту и к лекарствам, которые они предложили. Затем, вскоре после этого, у Сойера появилось предложение о работе для меня. Остальное… — сказал он, махнув рукой в сторону.

— Ты никогда… ну, знаешь… с тех пор?

— Нет. Не скажу, что не было тяжелых моментов. Лекарства и терапия помогают, но они не панацея. Но так низко я больше не падал. Я действительно стараюсь посвятить свою жизнь тому, чтобы не впадать во тьму.

— Сложно ли тебе, когда приходится заниматься «темными» делами? Или делами, подобными моему, которые напоминают тебе обо всем пройденном?

— Некоторые дела могут быть трудными, но я стараюсь, насколько могу, не принимать это на свой счет. Но если ты имеешь в виду, было ли мне трудно быть здесь с тобой после твоего освобождения, то нет. Я был единственным человеком в команде, который, возможно, мог понять, через что тебе пришлось пройти. Я думаю, что наличие таких знаний было ценным приобретением.

— Это действительно помогало чувствовать, что тебя понимают, — согласилась я, вспомнив разговор в его спальне.

— Итак, теперь остается один вопрос… — сказал он, заставив меня спросить.

— Какой?

— Ты любишь яблочные пироги или шоколадное мороженое?

— Это действительно тот вопрос? — спросила я. — Работает ли вообще эта машина, — сказала я, оглядываясь на него.

Это было… такое прекрасное время, что я совсем забыла о чертовом конверте, пока мы снова не устроились в машине.

— Не позволяй этому испортить вечер, — предложил Брок, обнимая меня за плечи.

Но пока мы шли через вестибюль и поднимались в мою квартиру, это было все, на чем я могла сосредоточиться.

— Пинцет, да? — спросила я, когда Брок положил его на стол.

— Да. И у тебя есть перчатки? — спросил он.

Собрав все необходимое, я снова встретилась с ним за столом.

В квартире стояла мучительная тишина, такая тихая, что я слышала тиканье часов, которого раньше никогда не замечала.

Тик-так, тик-так.

Оно совпадало с биением моего сердца, заставляя остро осознавать ситуацию.

Я сделала долгий, глубокий вдох, когда Брок, придерживая конверт пальцем в перчатке, надорвал край кончиком пинцета.

Клянусь, в тот момент мир остановился.

Или, по крайней мере, мое сердцебиение и дыхание замерли.

Затем Брок открыл конверт.

Чтобы достать от туда… приглашение?

Смех, который вырвался у Брока, был смесью шока, удивления и облегчения.

— Что это? — спросила я, чувствуя себя настолько взвинченной, что не могла расслабиться даже после того, как увидела, как тяжесть свалилась с плеч Брока.

— Приглашение от Беллами для нас двоих погостить на его итальянской вилле.

— Что? — спросила я, задыхаясь.

— Я тебя не разыгрываю, — сказал Брок, протягивая его мне.

— Что? Он что, ездит с этими штуками в машине? — спросила я, переворачивая фотографию, чтобы увидеть нарисованное от руки изображение виллы, которую мы обсуждали.

Я не буду лгать.

Я бы с удовольствием провела там неделю.

Я даже не помнила, когда в последний раз брала отпуск.

— Ты подумай об этом, — сказал Брок. — Я должен ответить, — добавил он, потянувшись за своим телефоном, который, вибрировал у него в кармане.

Достав его, он вышел на балкон.

Несмотря на то, что он считал себя немного параноиком, раз так переживал по этому поводу, я не могла не беспокоиться о том, что благодаря словам Леннона на Брока могут напасть.

Я не придала значения этому звонку, поскольку я была не единственным клиентом на его работе, и, скорее всего, им нужно было друг с другом делиться, но когда Брок вскинул голову и посмотрел на меня, у меня возникло ощущение, что ситуация приняла тревожный оборот.

Глава 14

Брок

Я буду в полном дерьме, когда Сойер узнает о том, что я переспал с Мирандой.

Но почему-то я не мог заставить себя наплевать на это.

Я понимал, что у меня была репутация немного безрассудного, беспечного или даже эгоистичного и не командного игрока. Но, в конце концов, мне было небезразлично, что подумает Сойер.

Но что касалось этой единственной вещи, этой единственной женщины, да, я не мог заставить себя наплевать на то разозлится ли он.

Потому что, независимо от того, имело ли это для меня какой-то рациональный смысл или нет, то, что происходило с Мирандой, отличалось от всего, что я когда-либо знал.

Я не мог этого объяснить.

Возможно, если бы я был мужчиной, который никогда не проводил с женщиной больше одной ночи, я мог бы винить в этом постоянную близость, стереотипы, к которым мы привыкли, играя в домоседство и попадая из-за этого в традиционные роли, запутавшись в реальности и фантазиях.

Но дело в том, что я провел много недель с разными женщинами. Я знал, каково это — подчиняться стереотипам, казаться парой.

Тем не менее, никогда прежде я не был заинтересован в том, чтобы это оказалось правдой.

До Миранды.

Нельзя было отрицать, что я тоже этого хотел.

Конечно, какое-то время я мог говорить, что это просто физическое влечение, что нам просто нужно было сбросить напряжение друг с другом.

Но время шло, и становилось все более очевидным, что дело было не только в этом.

Она просто… мне нравилась.

Я оценил ее внешний облик, даже восхитился тем, как легко она носила эту маску. Но еще больше мне понравилась женщина под ней. Та, которая любила мусорное телевидение и медовую горчицу на картошке фри, ругалась и говорила с легким акцентом, когда ее что-то расстраивало.

Мне нравились ее напористость и уверенность.

Мне нравились ее ум и сердце.

Она просто… мне нравилась.

Чем больше времени я проводил с ней, тем больше это становилось правдой.

Я имею в виду, я поклялся, что никогда не заставлю себя провести еще один вечер на благотворительном вечере «Фолкса Бенефита». Но