Рождественский Клаус - Энн Айнерсон Страница 45

Я скулю в знак протеста, когда он отпускает мои соски.

Стягивает мое платье вниз до конца, позволяя ему стечь у моих ног, прежде чем развернуть меня лицом к себе. Проводит пальцами по моей ноге, пока не добирается до моих трусиков, стаскивая их с моих ног.

— Я оставлю их себе, — заявляет он, кладя их на стойку рядом со мной. — Держись крепче, красавица.

Я кладу руки ему на плечи, и он подхватывает меня на руки, снова усаживая на стойку. Он держит меня в состоянии напряженности, балансируя на грани предвкушения. Я сойду с ума, если он не даст мне больше — и быстро.

— Брукс, ты мне нужен, пожалуйста.

— Хорошие вещи приходят к тем, кто ждет, помнишь? — говорит он с дразнящей улыбкой, убирая прядь волос мне за ухо.

У меня пересыхает во рту, он стягивает рубашку через голову, обнажая свою крепкую грудь. Его дыхание прерывается, когда я наклоняюсь вперед, прослеживая пальцами каждую черту его пресса.

Провожу пальцем к его V-образной линии, он отступает, снимая с себя остальную одежду.

— Брукс? — стону я от разочарования.

— Терпение, красавица.

Он водит рукой вверх и вниз по своему толстому стволу. Я завороженно смотрю, как он гладит, начиная с основания, доходя до кончика, размазывая каплю преэякулята по головке своего члена.

— Смотри, что ты, блять, делаешь со мной, Лила.

Он смотрит вниз на свой стоячий член, пока двигает рукой вверх и вниз по стволу. Его глаза греховно темные, челюсть напряжена, ноздри раздуваются. Он выглядит диким, раскованным и полностью моим.

Темно-карие глаза прожигают, как будто он помечает меня несколькими способами, оставляя мое лицо достаточно длинным, чтобы посмотреть вниз, куда направлен его член. Он стонет, наклоняясь ко мне, и струи спермы бьют по моей голой коже, когда он находит свое освобождение. Одна рука вытягивает каждую последнюю каплю из головки члена, другая размазывает ее по моим обнаженным бедрам и киске.

Он режиссер, а я сценарий, который он воплощает в жизнь.

История тоски, желания и любви, которая только начинает разворачиваться.

— Ты моя, красавица, — бормочет он, прежде чем врезаться своими губами в мои, страстно целуя.

Его член все еще тверд, когда он рисует своей спермой на моей коже кончиком, прежде чем войти в меня одним глубоким толчком, его терпение давно закончилось.

О. Боже.

— Я никогда не насыщусь этой твоей киской, — говорит он гортанным тоном.

Я обвиваю руками его шею, запутывая пальцы в волосах, пока он входит и выходит глубокими, уверенными толчками, смакуя момент. Стону от восторга, наслаждаясь тем фактом, что я полностью заполнена его длиной.

Он хватает мой подбородок рукой, пока неустанно вонзается в меня.

— Ты — все, чего я когда-либо хотел. Обещаю, что мы будем вместе.

— Всегда.

Я глажу его щеку.

Его глаза горят похотью, когда он наблюдает, как я перекатываю свой клитор между пальцами, сжимая его, на грани разваливания. Вскоре мы оба несемся к нашему освобождению.

— Брукс, я собираюсь…

Я запрокидываю голову назад, когда мой оргазм обрушивается на меня, оседлав волну эйфории так долго, как только могу. Брукс прижимает меня к себе, пока мы оба выходим из нашего возбужденного состояния.

Он целует меня в лоб.

— Все еще хочешь ванну? — спрашивает, прежде чем медленно выйти из меня.

Я киваю, желая насладиться тихим спокойствием еще немного.

Брукс помогает мне окунуться в горячую воду и устраивается позади меня. Я приветствую сопутствующее жжение, позволяя теплу проникнуть в мои напряженные мышцы. Запах роз окутывает комнату чувством спокойствия.

Я откидываюсь на грудь Брукса, пока он обнимает меня.

Каждая мышца моего тела расслабляется, когда его губы касаются моего плеча. Он оставляет легкие поцелуи на каждой веснушке.

— Это первый год, когда я чувствую дух праздника с тех пор, как потерял отца, и все это благодаря тебе, — бормочет он.

Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что в этом году Рождество принесло мне тебя.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Брукс

На следующее утро мы завтракаем за обеденным столом с Кей и Джеймсоном. Теперь, когда свадьба закончилась, в гостинице все успокоилось, так что у Лилы есть немного времени для отдыха.

Она покусывает нижнюю губу, заламывая руки.

— Кей, я хочу с тобой кое о чем поговорить.

Мы договорились, что будет проще поделиться новостью о том, что Лила едет со мной в Калифорнию, и мы станем парой одним махом — два зайца одним выстрелом.

В то время как Лила была вне себя от беспокойства, я оптимистично настроен, что мы сможем придумать решение, чтобы бабушке не пришлось управлять гостиницей в одиночку. У меня не было возможности обсудить все с Джеймсоном, но я рад, что он здесь.

— Это из-за того, что ты уезжаешь? — прямо спрашивает бабушка Лилу.

Лила морщит лоб.

— Эм… Да, но как ты это узнала?

Она смотрит на меня, и я протягиваю руки в защиту.

— Я ничего не говорил.

Бабушка отмахивается от нас со смехом.

— О, милая, мне никто не должен был говорить. Я не новичок в этом. Ты была беспокойной с тех пор, как пошла на вечеринку по случаю помолвки Эндрю и Ханны, и я не упустила из виду, как всякий раз, когда упоминалось имя Брукса, твое лицо загоралось, как рождественская елка. Как только я увидела, что он был так же увлечен, стало ясно, к чему все идет. Вам обоим просто нужен был легкий толчок в правильном направлении, вот и все.

Подождите минутку.

— Эй, бабушка. Ты так и не объяснила, почему не предложила мне одну из тех раскладушек, когда узнала, что моя сломалась.

Она пожимает плечами.

— Происходило много всего, и это вылетело из головы.

Я все еще не убежден, что наводит меня на мысль, что бабушка была занята тем, что дергала за ниточки за кулисами, пытаясь свести нас с Лилой. Это была азартная игра, но у нее есть сверхъестественная способность склонять шансы в свою пользу, заставляя меня гадать, удача это или чистая гениальность.

Она протягивает руку, чтобы похлопать меня по щеке.

— Ты слишком много думаешь, дорогой, — говорит она, прежде чем снова обратить внимание на Лилу. — Тебе не о чем беспокоиться. Я не буду одна, когда ты уедешь. Джеймсон ранее сказал мне, что он будет проводить гораздо больше времени в Старлайт Пайнс. Доктор Дэнклифф, который владеет педиатрической практикой в городе, сокращает свои часы, и Джеймсон будет помогать ему два дня в неделю.

Мой брат избегает моего