Правило Шестьдесят на Сорок - Элли К. Уайлд Страница 44

Как может существовать такая девушка? Ее пленительная сексуальность дополнена острым умом и той трогательной добротой, заставляющей желать унести ее с собой, спрятав в кармане, чтобы в любой момент достать и прижать к себе. Хотя, конечно, мы никогда не обнимались — это лишь мимолетная мечта. Джуди стоит у двери, немного смущенная, словно не провела последнюю неделю, работая на кухне. Кажется, она изо всех сил пытается придумать, как бы поскорее исчезнуть.

— Привет, — произношу я прежде, чем она успевает уйти. — Ты пришла.

Джуди переводит взгляд с меня на Фина, а затем обратно на меня.

— Ты уверен, что можно здесь находиться?

— Да, — отвечаю я слишком торопливо, откашливаясь. — Ты здесь нужна. Нам необходима подопытная морская свинка.

Джуди колеблется, но потом решительно обходит импровизированный стол и ставит на него сумку.

— Я бы предпочла название «подопытный кролик». Мягкий и пушистый.

Определенно мягкий. И, наверняка, прекрасно умеющий обниматься. Хотя, мне этого никогда не узнать.

— Нет, ты скорее как белка. Маленькая и озорная.

Что?

Я только что назвал ее белкой?

Спасибо за смех, иначе я готов был провалиться сквозь землю.

— А кто тогда ты, если такой колючий и гигантский? — с легкой улыбкой спрашивает она, прежде чем повернуться к Фину. — Извини, он не умеет себя вести. Я Джуди.

Фин поднимает руку.

— Фин. Я бы пожал тебе руку, но не думаю, что пришла сюда, чтобы покрыться рыбьими внутренностями. Вы двое…

Я прерываю его настойчивым взглядом, недвусмысленно давая понять: замолчи или проваливай с кухни.

— Она дизайнер. Работает над… этим местом. Здесь.

Боже, как я себя ненавижу.

Джуди смотрит на меня с недоумением, притягивая к себе табурет, в то время как Фин ухмыляется.

— Замолчи, — ворчу себе под нос.

Джуди садится и складывает руки на столешнице, словно ее назначили судьей на кулинарном конкурсе.

— Итак, для чего я, собственно, здесь, в роли подопытного кролика?

* * *

— Да, вот так, положи ладонь сюда. И проведи пальцами, как… вот так. И если наклонишь их достаточно… да, вот здесь. Чувствуешь?

Если бы взгляды могли убивать… что ж, я бы сейчас просто наслаждался своей участью.

Фин прижимает руку Джуди к распотрошенной рыбе, лежащей перед ней, и становится сзади, направляя нож вдоль позвоночника. С того места, где я стою на другом конце рабочей станции, слышится неровное скрежетание костей. Не идеально, но сам факт, что она с первого раза попадает в кость — это довольно впечатляюще. Жаль только, что Фин не убирает свои руки.

Мы работаем над этим уже пару часов. Придумываем соус за соусом, отчаянно отказываясь от одного и выбирая другой, пока не остаемся с двумя, которыми я теперь щедро поливаю морского окуня, чтобы наконец выбрать один. Джуди все это время в основном наблюдает, а Фин взял на себя роль комментатора наших действий. В основном потому, что никогда не умел сосредотачиваться ни на чем, кроме кулинарии, когда я увлечен. И еще потому, что мои голосовые связки постоянно отказывают, стоит лишь увидеть ее.

Но на этот раз Джуди несколько раз смотрела на меня. Я поймал ее взгляд, когда нарезал лук, и снова, когда принял у Фина эстафету по разделке рыбы. Она так увлеклась наблюдением за тем, как я справляюсь с морским окунем, что Фин предложил попробовать сделать это, когда закончим готовку. Внутри бушуют противоречивые чувства: я одновременно зол на себя за то, что не предложил ей этого первым, видя, как улыбка расплывается от идеи, и еще больше раздражен тем, что не могу найти повода стоять рядом с ней так близко, как это делает Фин.

Я протираю чистой тряпкой края шести тарелок с морским окунем, которые мы будем тестировать. Победившая версия попадет в меню, это последнее свободное место перед тем, как окончательно его утвердим и начнем обучать остальной персонал кухни.

— Немного кривовато, но в целом неплохо, — говорит Фин о филе Джуди, когда она аккуратно его срезает. — Неплохо для первого раза, Кролик.

— Не могу поверить, что я это сделала, — говорит Джуди, протягивая кусок рыбы, словно это олимпийское золото, и я не могу не улыбнуться открывшейся картине — это, наверное, самое трогательное зрелище, которое я когда-либо видел.

Внутри поднимается жгучее чувство гордости, несмотря на раздражение.

— Вторая сторона всегда сложнее. Хочешь попробовать?

— Мы сейчас будем есть. Эти готовы.

Голос звучит громко и злобно. Да, я не имею на нее никаких прав. Но в голове Джуди заключена в хрупкий стеклянный пузырь. Обречена на поклонение издали, а не на непринужденное общение с моим вскоре бывшим шеф-поваром, который так настойчиво окружает ее вниманием.

Джуди бросает на меня взгляд, полный веселья, и толкает бедром, направляясь к раковинам в задней части кухни, выставив перед собой грязные руки.

Тридцать два.

Фин сбрасывает обрезки рыбы в мусорное ведро.

— Слушай, у тебя явно все плохо, — смеется он, как только Джуди удаляется на достаточное расстояние. — Сколько способов ты уже придумал, чтобы меня убить?

— Несколько.

Он пожимает плечами.

— Я делаю тебе одолжение.

— Какое одолжение? Ласкаешь ее руку прямо у меня перед глазами?

Он смотрит на меня с напускным недоумением.

— Эй, расслабься. Это всего лишь рука. Ты же хочешь узнать, нравишься ли ей, разве нет? Я не в курсе, что у вас там происходит, но с этим нужно что-то делать. Я, как бы, предоставляю свои самые лучшие шансы.

— Что за чушь ты несешь? — я складываю грязные кастрюли и сковородки на стол за собой и вытираю достаточно места на поверхности, чтобы мы втроем могли поесть.

— Ты сам все прекрасно понимаешь, — Фин демонстрирует глупую улыбку и играет бровями. — Вот это. И не только.

Я отстраняюсь.

— Это твой лучший ход? Повезло, что ты хоть немного привлекателен.

Он смеется, совершенно не обращая внимания на раздражение.

— Ты же не моя целевая аудитория. Ты же видел успех, верно? Если она не попадется на это, тогда ты точно все узнаешь.

Он — самодовольный идиот, но не ошибся: я действительно видел успех. Фин имел довольно скандальную репутацию в «Бруквуде» за флирт с девушками из обслуживающего персонала. Не было ни одной, которую он не мог бы повести за собой, как только взгляд останавливался на