Запретная для авторитета. Ты будешь моей - Мила Младова Страница 43

Он завел меня в тупик, козел. Я хмыкнула.

— Хорошо, я возьму ее.

Он притянул меня к себе.

— Хорошая девочка. Видишь, как это было легко?

Я закатила глаза, но он только улыбнулся и поцеловал меня.

— Ты думаешь, что она понравится мне настолько, что я не захочу отдавать ее обратно, так ведь?

— Нет. Я знаю, что ты предпочтешь купить свою собственную. Это всего лишь временная мера.

А мне грозил кредит. Кредит, который мне придется брать из-за какого-то психа. И тут меня осенило. Гнев пронесся сквозь меня. Я сжала кулаки.

— Я хочу убить его, Герман. Очень, очень хочу.

— Я убью его для тебя. Не сомневайся.

Глава 36

Как же я люблю эту машину, подумала я на следующий день, плавно припарковавшись у кафе. Генезис был абсолютно идеальным. Но я ни за что не соглашусь на этот подарок. Когда мне выплатят страховку и я продам свою старую тачку на металлолом, я отдам Герману все деньги в счет этой идеальной машинки. Если ему это не понравится, он сможет идти к черту.

Тем утром Герман поехал со мной в отделение. К моему полному восторгу, ни Артура, ни его напарника там не было. Полицейский помоложе оформил заявление.

Как раз когда я выскользнула из машины, рядом припарковался знакомый мотоцикл. Сняв свой шлем, Коля внимательно осмотрел Генезис и улыбнулся.

— Вот это да.

— Я одолжила ее у Германа.

Его губы дернулись.

— Одолжила. Точно, — он погрустнел и спросил: — Есть новости по твоей тачке?

— Пока больше нечего сообщить, — я позвонила маме, Коле и тете Марине вчера вечером и рассказала о случившемся, чтобы они были начеку. — Напарник Артура сказал, что машину проверят на наличие отпечатков пальцев, но я не знаю, действительно ли они это сделали. Думаю, скоро узнаю.

Когда мы направились к мастерской, Коля прочистил горло.

— Я слышал, ты теперь живешь с Германом.

Я немного напряглась.

— Да.

— Это значит, что ты знаешь о нем все. Ты бы никогда не стала переезжать к тому, кто от тебя что-то скрывает.

— Я все знаю.

— И как тебе?

Я бросила на Колю косой взгляд.

— Он не Андрей.

— Нет, не Андрей. И я рад, что ты это видишь. Герман — хороший парень, и он, очевидно, заботится о тебе. Это круто.

Видите, никакой ревности. Как Герман мог этого не заметить?

— Как там Карина?

— Как всегда, — пожаловался Коля, но это было сказано с нежностью.

— Передай ей привет. Доброе утро, дядя Дима, — поздоровалась я. Коротко поговорив с дядей Димой, заверив его, что со мной все в порядке, я направилась в кафе. Когда я оказалась в объятиях тети Марины, я не знала, что делать.

Мою крестную мать нельзя было назвать «ласковой». Она любила меня всем сердцем, но без телячьих нежностей. Поэтому, когда она обхватила меня руками и покачивала из стороны в сторону, я как бы замерла.

— Я больше не могу этого выносить, Агата. Я не могу больше слышать, что этот урод сделал одно или другое. Я так боюсь, что в какой-то момент мне позвонят и скажут, что он что-то сделал с тобой.

— Что мне делать? — пробормотала я, глядя на Софу.

— Я не знаю, — пробормотала она в ответ, явно находясь на грани истеричного смеха.

Я легонько похлопала тетю Марину по спине, не зная, сколько ласки еще смогу вытерпеть, прежде чем она отпустит меня.

— Со мной все в порядке. Правда.

Она отстранилась и шлепнула меня по руке.

— Я знаю, что с тобой все в порядке. Но дело не в этом.

Я подняла руки.

— Простите. Я понимаю, что вы волнуетесь. Но мы не должны поддаваться панике. Хорошо?

Тетя Марина медленно кивнула.

— Отлично. Положи свою сумочку в шкафчик и приступай к работе. Я плачу не за то, чтобы ты стояла без дела.

И я принялась за работу. День выдался спокойным, а значит, мне было нечем занять мысли. Поскольку ничегонеделание никогда не приносило мне пользы, а я была расстроена потерей машины сильнее, чем готова была признать... в общем, к тому времени, когда моя смена почти закончилась, дамские туалеты сияли так ярко, как никогда раньше, а склад был безупречно организованным.

— Какого черта она здесь делает?

При этих словах Софы я вздрогнула. И едва сдержал шипение.

— Яна, — пробормотала я себе под нос, наблюдая за тем, как она окидывает кафе взглядом.

Руслан наклонился ко мне и прошептал:

— Почему ты рычишь?

— Я не рычу, — тихо сказала я.

— Сейчас нет, но секунду назад… — неважно. В этот момент Яна заметила меня и пошла в мою сторону, натянув на губы осторожную улыбку.

— Привет, Агата.

— Яна, — просто ответила я. Разве можно было смотреть на мачеху своего парня, которая несколько раз пыталась соблазнить его, и не захотеть дать ей пощечину? Наверное, нет.

— Здесь у вас миленько, — казалось, она говорила серьезно. — Я слышала от Элеоноры, что ты готовишь потрясающий кофе. Сделаешь ванильный латте?

— Сделаю. Здесь или с собой?

— Здесь, пожалуйста.

Черт. Пока я готовила латте, я изо всех сил старалась подавить свой гнев. У меня итак было много проблем и мне не нужно было устраивать драму, затевая ссору с мачехой Германа, даже если она и была сумасшедшей.

— Спасибо, — сказала она, когда я протянула ей латте, а она положила деньги на стойку. — Ты не могла бы посидеть со мной минутку?

Мне стоило большого труда не огрызнуться.

— Хорошо, — энтузиазма в моем голосе совсем не было, но она никак не прокомментировала это. Вместо этого она направилась к угловому столику. Я села напротив и ждала, сцепив руки на коленях.

Она облизнула нижнюю губу.

— Элеонора упомянула, что у вас с Германом все серьезно. И я надеялась, что мы сможем поговорить.

— Допустим, — просто ответила я, стараясь держаться непринужденно и спокойно. У меня это явно не получилось, потому что она вздрогнула и сгорбила плечи.

— Он рассказал тебе.

— Он рассказал мне.

— Могу себе представить, что ты обо мне думаешь.

Нет, я сомневалась, что она действительно может представить, что я о ней думаю. Я невероятно презирала ее за то, что она сделала с человеком, которого уже достаточно обидели и использовали.

— Чего ты хочешь?

— Я не хочу, чтобы Герман меня ненавидел, — она глубоко вдохнула. — Я недавно встретила кое-кого. Давно я не была с мужчиной близкого мне возраста, — ее лицо расплылось в мечтательной улыбке, которая напомнила мне о маме, когда она говорила об Андрее. — Илья так добр ко