Милая маленькая игрушка - Айви Торн Страница 43

Я вижу проблеск боли, которую Илья несет от того, что так неожиданно потерял отца. И под его кажущимся гневом на сестру я обнаруживаю его скрытую любовь к Бьянке, его заботу о ее благополучии, несмотря на то, как он всегда был непреклонен в том, чтобы не формировать привязанности.

Не задумываясь, я выпаливаю вопрос, который терзает меня в глубине души:

— Смерть твоего отца заставила тебя точно решить, что ты не хочешь нормальных отношений?

Илья резко смотрит на меня, в его глазах проглядывается удивление.

— Нет, хотя я и усвоил этот урок от отца, это произошло задолго до его смерти. Видишь ли, мой отец знал, что такое любовь. Он женился на моей матери из-за нее, а потом потерял ее. Она умерла молодой, убитой одним из его людей, который оказался предателем, и ее смерть почти сломала его. Мне было всего пять лет в то время, и то, что мой отец — сильный, могущественный человек, был таким разрушенным, потрясло меня. И однажды он вызвал меня в свой кабинет и предупредил, что мужчины в нашей семье не могут позволить себе роскошь эмоций, таких как любовь. На нас лежит большая ответственность как на лидерах нашей Братвы. После этого это была вращающаяся дверь из женщин, с которыми мой отец прекращал видеться, как только они беременели.

Мое сердце сжимается при виде пятилетнего Ильи, потерявшего мать и наблюдающего, как его отец разваливается. Насколько же потерянным он, должно быть, себя чувствовал.

— Что… случилось с женщинами, которые беременели? И их детьми? — Осторожно спрашиваю я, боясь узнать ответ, так как у меня сложилось впечатление, что Бьянка — его единственная сестра.

— Мой отец платил за то, чтобы они все жили раздельно, и чтобы ему не пришлось их знать. Я потерял счет своим единокровным братьям и сестрам, которых я даже никогда не видел.

Это почти облегчение.

— Чем Бьянка отличается? — Спрашиваю я.

Снисходительная ухмылка расплывается на лице Ильи, первая улыбка за вечер.

— Однажды она просто появилась у нас на пороге, желая узнать своего отца он, конечно, отшил ее, но мне понравился ее пылкий дух, и я решил, что хочу познакомиться со своей единокровной сестрой. После этого мы часто встречались, и после смерти отца я пригласил Бьянку и ее мать переехать в семейное поместье. Я подумал, что смогу присматривать за ней, заботиться о ней так, как мой отец отказывался делать для всех своих детей, кроме меня.

Улыбка исчезает с его губ, и Илья снова хмурится.

— Теперь я начинаю понимать, почему мой отец не хотел знать ни одного из своих внебрачных детей. Бьянка доставляет больше хлопот, чем стоит.

Неожиданный смех вырывается из моих губ.

— Ты не это имеешь в виду, — горячо упрекаю я, протягивая руку, чтобы сжать большую руку Ильи. — Ты, очевидно, любишь свою сестру и заботишься о ее безопасности. Ты просто беспокоишься о ее благополучии, и тебе не нравится мысль о том, что она подвергает себя опасности. — Видеть уязвимость Ильи, когда дело касается его сестры, умилительно, и мне нравится знать, что в этом мире есть кто-то, кто ему действительно дорог, что он не просто хладнокровный убийца с железной волей. Я могу не верить в романтическую любовь, но именно наши более глубокие связи делают нас людьми.

Илья вырывает свою руку из моей, и его глаза сужаются.

— Ты наивна, если думаешь, что я могу любить кого угодно, независимо от нашей крови, и не тебе говорить мне, что я чувствую к своей сестре.

Его слова жалят, и я инстинктивно отстраняюсь, не желая, чтобы меня поймали на чувстве уязвимости, когда он явно завершает наш открытый разговор. Я намеревалась своим комментарием помочь ему успокоиться по поводу Бьянки и стресса, который она вызывает, но, похоже, получилось наоборот. Илья встает с дивана и поворачивается ко мне, глядя на меня сверху вниз своими темными глазами, от которых мое сердце трепещет.

— Ты слишком много берешь на себя, а питомцев, которые забывают свое место, нужно наказывать.

У меня сжимается живот, когда голос Ильи без предупреждения переходит на низкий, опасный голос Дома. Даже когда я пошатываюсь от внезапной перемены в его настроении, мое тело жадно реагирует, все сдерживаемое ожидание за последнюю неделю воздержания выходит на поверхность и сжигает любые обиды, которые у меня могли быть.

— Вставай и снимай одежду, — командует он.

15

ИЛЬЯ

Кажется, все женщины в моей жизни сегодня настроены задавать мне вопросы. Разочарование так сильно меня напрягает, что я чувствую, что могу просто сломаться, и в то же время, будучи вдали от Уитни больше недели, я жажду оказаться внутри нее. Ее колющие вопросы, ее небрежно проницательные замечания обнажают мои эмоции так, как я не могу выносить, и ее простое прикосновение, когда она схватила мою руку, заставило меня переступить черту. Мне нужно выпустить напряжение, нарастающее глубоко внутри меня, и Уитни нужно преподать ценный урок, что мой мир состоит из насилия и силы, а не любви и заботы.

Глаза Уитни расширяются, и она облизывает губы, медленно вытягивая ноги с дивана, чтобы встать передо мной. Она молча подчиняется моему приказу, ее глаза удерживают мои, когда ее руки тянутся за шею, чтобы развязать платье. Бархатисто-серая ткань падает вперед, стекая по ее телу, как вода, и обнажая ее полные, дерзкие груди. Ее пальцы стягивают ткань, прилипшую к ее талии, вниз по ее ногам, и она падает на пол с тихим шорохом. В одно мгновение она стоит передо мной в одной лишь короткой полоске темно-синего кружева, прикрывающей ее киску.

Мой член напрягается, когда я вглядываюсь в ее идеальную форму, ее упругую молодую плоть, в то, как ее соски морщатся от внезапного воздействия прохладного воздуха. Я обхватываю одну упругую грудь, с силой массируя ее ладонью, и Уитни резко вдыхает, ее соски еще больше твердеют в ответ. Схватив ее за плечо, я