Невместе - Эллин Ти Страница 43

Она говорит, что хотела приехать с Вольтом, но побоялась, что тот может погрызть тут что-нибудь, а я совсем обнаглела и сказала, что Тимур бы это пережил и надо было обязательно брать с собой моего пушистого любимчика.

Мы вспоминаем наших нелюбимых одноклассников, а потом, конечно, переходим к теме меня и Тимура. Как бы я ни пыталась обойти ее, это все равно всплывает наружу.

– Ну так и? Что между вами-то? – спрашивает Даша, поглаживая меня по волосам. Я лежу у нее на коленях, мне снова нехорошо, кажется, растет температура.

– Ничего, – пожимаю плечами.

– Ага, кроме того, что ты живешь у него.

– Я у него не живу! Он меня тут запер, если что. И притащил без моего ведома, если кто забыл. Я жертва в этой ситуации, мне приходится принять реальность, чтобы не сойти с ума.

– Бедняжечка моя, как ты выживаешь-то в этих жутких условиях? – Опять смеется надо мной, но я не обижаюсь. Шутка хорошая, даже я хохочу. – А вообще я просто хочу сказать, что рада, что в твоей жизни появился Тимур. Не знаю толком, что между вами, хотя я очень негодую, что ничего не знаю, но… Но я уверена, что он все делает правильно. Потому что ты впервые на моей памяти позволила себе болеть и просто отдыхать. А точнее, он позволил тебе. И я вижу, как он сияет, когда говорит о тебе, и…

– Мы спали вместе этой ночью. А до этого целовались. Дважды. В его кабинете в ресторане и в холле ледового дворца. И самое стремное, что мне понравилось, Даш, понимаешь? Я сама его чуть не трахнула там, вовремя ожила и успела убежать.

– Однако… – говорит Даша, а потом замолкает. Понимаю. Я бы тоже не нашла что сказать.

– А еще он дарит мне цветы. Постоянно говорит комплименты и делает что-то, от чего я сама ему о себе всю правду рассказываю, хотя ты знаешь, как мне тяжело открыться даже родным людям, не то что чужим… – Чувствую, как по щекам катятся слезы от этих слов. Я, кажется, впервые вообще думаю обо всем этом, признаваясь самой себе в чем-то важном. – И мне хочется ему помогать даже в ущерб себе, понимаешь? То ли в благодарность за то, что он для меня делает, то ли черт знает зачем еще. И мне так страшно! Я не готова ко всему этому, понимаешь? Ты же знаешь, как мне сложно, а он просто… он как бронепоезд прет, а я не сопротивляюсь даже, хотя я хочу! Или… или я просто должна. Я не знаю. У меня каша в голове такая же, как и весь этот рассказ. Я просто боюсь в нем раствориться, а потом рухнуть в пропасть, когда он откажется от меня, потому что…

– Почему, Сань? Он влюблен по уши, он все для тебя делает! Да дай ему зеленый свет, он завтра же тебя в ЗАГС потащит.

– Именно поэтому, Даша, я и не хочу давать этот свет. Если я открою сердце, то это будет уже что-то глубокое и настоящее. Я просто сдохну, если он откажется от меня, потому что… потому что я не могу иметь детей, Даш.

– Сань… – Я чувствую, как на висок падает слеза Дашки. Плачет вместе со мной, дурочка моя. – Ну ведь не ясно еще ничего у тебя! Ну что ты крест на себе так сразу? Да и Тимур… Господи, он такой понимающий! Я уверена, что…

– Нет, – перебиваю подругу. – Он не должен быть понимающим. Он должен быть счастливым, ладно?

Мы слышим звук ключа в двери и быстро стираем слезы. Нельзя ему видеть все это, а знать тем более.

И черт… Лучше бы она забрала меня домой.

Потому что ровно в эту секунду я, признаваясь себе во всем, поняла, что он, черт возьми, нравится мне. Очень нравится.

Мы слышим звук двух голосов, и я понимаю, что Тимур приехал с Лехой. Логично, да, что тот прибыл забрать Дашку.

– Санчос, как ты?! – говорит тот сразу, как входит в гостиную, где я лежу на диване на коленях у Даши.

– Я в плену, – отвечаю ему и тяну руку, когда он подходит ко мне. Мы всегда здороваемся по-мужски, и сейчас моя болезнь не повод от этого отлынивать. – И твоя жена не собирается спасать меня из лап дракона. Ты с ней тоже заодно?

– Я всегда за тебя, Санчо, но она мне яйца оторвет, если буду слишком явно против нее. А они мне еще нужны.

– Только ты меня и любишь, – слабо улыбаюсь, а потом чувствую дружеский чмок в щеку.

– Сань, ты какая-то очень горячая… – говорит Леша, и у меня снова то ужасное состояние, когда голоса словно под водой. Я чувствовала ровно то же самое перед тем, как рухнуть в обморок. Не хочу снова, я не хочу!

– Разберемся сейчас, – слышу голос Тимура, а потом чувствую, как он поднимает меня на руки и несет, видимо, в спальню.

Мне снова плохо. Видимо, мои слезы, эмоции и надрыв и без того убитого горла подействовали слишком быстро и слишком плачевно. Я чувствую, как он кладет меня на кровать, и пытаюсь вынырнуть из этого жуткого состояния, но пока не получается. Мне вдруг становится очень стыдно за свою слабость и за то, как Тимуру приходится со мной носиться. А я как будто специально делаю только хуже.

– Вот говорил же, будь осторожнее. Тридцать девять и девять, Саша! Горе ты мое.

Он переворачивает меня на бок, я в полубреду даже не чувствую боли от укола, только понимаю, что там происходит. Он все проговаривает вслух, видимо, чтобы я не отключилась, или не знаю еще зачем. В любом случае это работает. Он говорит, что ставит мне антибиотик, а еще укол от температуры. А потом отчитывает меня за то, что я совершенно о себе не забочусь. А я и правда нет… Не привыкла как-то.

Потом я отключаюсь, засыпаю, точно как вчера, и просыпаюсь уже почти живым человеком. Когда оживаю – за окном уже вечер, а на тумбочке стоят лекарства и стакан воды. За что он мне такой, а? И за что ему такая я?

Выпиваю все лекарства, без температуры я и правда чувствую себя человеком. Почти. У меня есть силы сидеть, это уже достижение.

Беру с тумбочки телефон, там куча сообщений от Дашки, а еще пропущенный от мамы. Ох… Нельзя ей сейчас