Ольга Горовая - Дни и ночи Страница 43

С улыбкой на лице посмотрев на дремлющую Сашу, Тимофей легко потормошил ее и помог подняться на ноги. Поддержал, видя, что она уже не в состоянии проснуться полностью, и подтолкнул в сторону дома.

— Пошли, — он крепко и надежно держал ее за талию, помогаю подниматься по крыльцу. — Кому-то, определенно, пора укладываться, — Тимофей улыбнулся, заметив, что Саша даже не может открыть глаз. Только виновато улыбается.

Наклонившись, он поймал эту слабую улыбку своими губами.

— Ты останешься? — тихо и немного неуверенно прошептала Саша ему в рот.

— Не сегодня, — он усадил Сашу на край кровати и даже откинул одеяло. Хотя пришлось стиснуть зубы и игнорировать моментально вспыхнувшие в сознание картины того, чем бы он мог сейчас с ней заняться. — Выспись, — все же не удержавшись, он протянул руку и обхватил ладонью шею Саши, жадно погладив нежную кожу под волосами на затылке. — Даже опоздать можешь завтра, разрешаю, — позволил он более низким голосом, чем хотел бы.

Но тело предавало, слишком сильно нуждаясь в ней.

— Кто ты? И куда дел Тимофея Борисовича? — ее удивления хватило на то, чтобы приоткрыть один глаз, хоть и не широко. — Я проспала прилет инопланетян, произошедший после ежиков? Я готова заплатить выкуп за своего сварливого и… требовательного начальника, — она зевнула, не удержавшись.

Он улыбнулся шире и толкнул ее на подушку, немного избавившись от сексуального напряжения из-за веселья.

— Завтра я припомню вам это, Александра Олеговна, — с шутливой угрозой пообещал Тимофей, сдерживая смех. — Вот так и делай людям добро, — покачал он головой. — А теперь — спать, — наклонившись, он в последний раз крепко поцеловал ее в губы, и быстро отошел, чтобы не передумать.

В конце концов, он достаточно сильный, чтобы реализовать свои разумные и благие идеи.

Этой ночью ему не пришлось придумывать себе занятий, мозг спокойно отключился, позволив Тимофею отдохнуть.

Она проснулась поздно. Не так, чтобы опоздать, но все же, почти выспавшись. Однако пробуждение Саши было не очень приятным. Оно оказалось ужасным.

Согнувшись пополам, Саша закусила губу, но все-таки застонала от боли, разливающейся внизу живота. Со всей этой суматохой она забыла о том, что приближалась середина цикла, а это время редко давалась ей просто. В последние годы, кроме неприятных, мучительных и настырных ощущений, которые не всегда удавалось унять даже при постоянном лечении, к физической боли добавлялась душевная. Каждый раз она снова и снова ощущала себя ущербной, не способной и обделенной чудом, которое могло бы подарить столько счастья.

Но сейчас Саша думала о том, что сделала еще одну глупость — она не могла вспомнить, куда ткнула препараты, привезенные Юлей. Таких медикаментов ни здесь, ни в соседнем городке было не купить. Потому она и попросила подругу пополнить запас ее аптечки. И та точно вручала ей внушительный пакет, как приехала, еще и говорила что-то, только в суете расстановки привезенных вещей Саша ничего не запомнила.

Застонав от очередного приступа накатившей боли, Саша с трудом разлепила глаза. В пределах обозрения даже но-шпы не имелось. Надо было вставать и отправляться на поиски. Но она не могла пока представить себе, как именно это реализует.

В последний год к обычной и давно привычной тянущей боли в такие дни, у нее начали появляться резкие приступы острых схваткообразных болей. Никто не мог понять до конца, что их вызывало, ни сама Саша, ни Юля, ни еще несколько врачей, которые ее регулярно осматривали и вели. Все осторожно сходились на мнении, что из-за появления обычных для нее кист идет перераздражение нервов и это заставляет матку резко сокращаться в течении какого-то времени. Во всяком случае, никаких физических причин для подобных симптомов найти не смогли. А Саша, хоть и радовалась, что причина не в каких-то новообразованиях*, горько иронизировала, что организм решил «облегчить» ей жизнь и продемонстрировать, что не все так приятно в беременности, которую она не могла перенести. Потому и «радовал» ее подобными «псевдосхватками».

Зажав руками подушку у живота, Саша попыталась медленно распрямиться. Но тут же согнулась опять. Пока ей не удалось подобное. Надо только переждать, пока боль хоть немного спадет. Всегда бывали светлые периоды. Да и это редко длилось дольше двух-трех часов. Сейчас ее немного отпустит, и она пойдет на кухню, искать лекарства. Хоть ползком, что ли.

></emphasis>

*распространенное обозначение различных опухолей.

Глава 11

Выйдя из дому Тимофей притворил дверь и осмотрел улицу. Большая часть его соседей уже давно проснулись. Те, кто нигде не работал — занимались огородами или домашним хозяйством. Часть людей отправилась на смену в консервном заводе, расположенном в пяти километрах от Андреевки. Именно этот завод и рыбозаготавливающий комбинат, находящийся в двадцати километрах, обеспечивали работой население семи окрестных сел.

В воздухе, несмотря на то, что только апрель подбирался к концу, разливалось тепло и запах уже цветущих абрикос. Тимофей не мог не признать, что его запущенный двор, с наполовину развалившимся забором, смотрится убого и мрачно на фоне ухоженных и радующих глаз цветами соседних дворов. Даже Саша умудрилась как-то так облагородить свой дом, что и сорняки на полянке перед крыльцом выглядели ухоженными и красивыми. Он сам так не умел.

«Ну и ладно, никто же не ждет, что он окажется садоводом», с философским смирением пожав плечами, Тимофей посмотрел на слишком уж смирного с утра Дика. Тот, в отличие от вечно беспокойного поведения, сейчас как-то настороженно поглядывал по сторонам и тихо поскуливал, сидя на одном месте. Может знал, что хозяйка решила выспаться?

Тихона видно не было. Очевидно, ощутив все прелести судьбы домашнего питомца кот считал ниже своего достоинства ходить лапами по сырой земле. Саша того нещадно баловала.

Спустившись по двум ступеням крыльца, бетон на которых давно раскрошился, Тимофей отправился на работу. Он надеялся, что Саша и правда выспится, прислушавшись к его совету. Хотя, чего уж тут скрывать, хотел ее видеть в этот же момент. Но героически подавляя желание зайти и проверить, дома ли она, прошел мимо. Только улыбнулся, заметив миску с остатками молока — ее бы воля, во всей Андреевке не осталось бы ни одного не накормленного и не обогретого существа, неважно, человека ли, или животного.

Поздоровавшись с сыном Кузьминичны, который латал навес над своим крыльцом, Тимофей в последний раз, с сожалением глянул в сторону дома Саши, понадеявшись, что она, все же, придет пораньше. Он уже соскучился. За одну-единственную ночь.