Овертайм - Амелия Сафарова Страница 42

отвлекаться, иначе наша переписка может затянуться надолго. Артем сам себе противоречит, говорит, что готов ждать столько, сколько потребуется, но при этом сам торопит события и хочет, чтобы мы с сыном не просто приехали к нему в гости, а переехали и оставались там с ним до завершения его контракта. Пытаюсь завести разговор с отцом и сказать ему, что, возможно, я и Мирон в ближайшем времени полетим не надолго к Артему, но папа даже слышать об этом не желает, отмахивается от меня и говорит, что никогда не отпустит Мирона, а если понадобится, то и меня запрет в комнате и не выпустит, пока эта дурь не выветрится у меня из головы. Мама говорит, чтобы он не ворчал и отправляет их спать с Мироном.

— Наконец-то ушли наши мальчики- улыбается мама и наливает, привезенное ей в подарок вино — ну рассказывай, дочь, что мешает твоему спокойствию, что за тревога на лице.

— Так заметно, мам? — чокаемся с ней и делаем глоток вина, мама жмурится, она совершенно не умеет пить.

— Ты же для меня, как открытая книга, доченька. Конечно же я вижу, что ты постоянно о чем- то думаешь, погружена в свои мысли. Дело ведь в Артеме, правда?

— Ты тоже против, как и папа? — заглядываю маме в глаза, пытаясь найти там ответ на свой вопрос.

— Я? — удивляется мама- конечно же нет, я не против доченька, я совсем не против, как женщина. Потому что по-настоящему счастливой ты сможешь быть только с любимым мужчиной. А твое сердце выбрало Артема, кажется, что этот парень поселился там на всю жизнь — смеется мама- потому что мы с тобой однолюбы. Ну а как твоя мама и бабушка Мирона, я очень боюсь, что вы уедете за границу и будете приезжать к нам раз в год в лучшем случае.

— Нет, у Артема контракт скоро закончится, он не намерен его продлевать, к тому же у него есть предложения от российских клубов — пытаюсь убедить маму в обратном.

— Кто-то уже принял решение- смеется мама — выбирай сердцем, доченька, как я однажды выбрала твоего отца и ни секунды не жалела. А отец рано или поздно смягчится и примет и полюбит Артема так же, как и в первый раз.

— Спасибо, мам- обнимаю крепко маму- я и правда его очень сильно люблю, кажется еще больше, чем раньше. Веришь?

— Верю, конечно, я вон твоего уже лысеющего папу с каждым днем люблю все больше — смеется захмелевшая от одного бокала мама.

— Прекрати, папа прекрасно выглядит для своих лет.

— Никто и не спорит, не Ален Делон, конечно — продолжает шутить мама.

— Я тебя очень люблю, мамочка. Спасибо, что ты меня понимаешь.

Мы еще сидим с мамой, пока не выпиваем всю бутылку вина, а потом убираем со стола и идем спать. Захожу в свою комнату и для надежности закрываю дверь изнутри, чтобы меня никто не слышал. Алкоголь добавил мне смелости, я включаю телефон сообщения от Артема начинают приходить друг за другом, я пьяно хихикаю и набираю его номер телефона, но слышу только короткие гудки. Снова набираю и снова короткие гудки. Наверное, от так же, как и я выключил телефон. Оставим разговор на завтра, ложусь спать, но уснуть не могу, в груди поселилось какое-то беспокойство, за всю ночь я еще много раз набираю Артема, но итог один и тот же, я слышу только короткие гудки. Едва дождавшись утра, я звоню Дарье Сергеевне. Она плачет, что-то отрывисто мне говорит, я ничего не понимаю, выхватываю фразу: «Артем попал в аварию и сейчас в реанимации». Я ничего не слышу, во рту сухо, в висках пульсирует и я ничего не могу сказать, пытаюсь задать вопросы, но у меня ничего не выходит…

31

Все происходит как в тумане, регистрация на рейс, вылет.

— Успокойся, Дарья- ворчит Максим Леонидович — все в порядке будет с Артемом, здоровый, как бык. И прекрати на меня так смотреть! — рявкает на нее — всю душу из меня вынимаешь, один билет только остался, понимаешь ты или нет? Ему Ариана сейчас нужнее. Ты уж извини меня, но и сама должна это понимать. Мне вот зачем кто-то нужен, когда ты рядом. Ариана долетит и позвонит нам, покажет нашего бугая.

Дарья Сергеевна всю дорогу до аэропорта и в аэропорту плачет и причитает, что не сможет жить, если с Артемом что-то произойдет, отец с Мироном на руках ходит чернее тучи, а у Мирона дрожит нижняя губа и он вот-вот расплачется. Все это происходит со мной и не со мной одновременно. Мой телефон не умолкает, но у меня нет сил ни с кем разговаривать. Все мои мысли там, с Артемом. Мирон, словно чувствует, что я на грани, если и он сейчас расплачется, то мои нервы сдадут и я скачусь в истерику. Потому что неизвестность убивает меня. Поэтому мой сыночек стоически все переносит, крепко обнимает меня и даже не плачет, когда я иду на регистрацию, а он остается сидеть у своего деда на руках. Я держусь и не плачу в самолете, не плачу и веду себя как робот, когда меня в аэропорту другой страны встречает товарищ Артема и мы сразу едем в больницу. Нас не хотят пропускать, так как я фактически Артему никто, но Фест, так мне представился товарищ по команде Артема, очень долго уговаривает медицинскую сестру и у него это получается, мне велят надеть халат и следовать за ней. Я молча делаю все так, как мне говорят. Я даже не слышу ничего, когда захожу в палату, не слышу, что мне говорит Фест, не слышу писк приборов, я жадно всматриваюсь в лицо Артема и пытаюсь увидеть все изменения, которые с ним произошли.

— Он приходил в себя? — спрашиваю сквозь гул в ушах

— Приходил — отвечает мне медсестра — потребовал принести ему его куртку, он спит, в сознании. Оставлю вас.

Я подхожу к кровати Артема, опускаюсь на колени, целую руку Артема, к которой идут какие-то бесконечные трубочки и даю волю чувствам. То что я держала в себе, чтобы не расстраивать Дарью Сергеевну, чтобы не пугать Мирона.

— Ты мой глюк? — слышу тихий шепот сверху. Поднимаю глаза, наверное, я сейчас очень некрасивая, глаза опухшие, шмыгнув носом я поднимаюсь, склоняюсь над Артемом.

— Какое счастье, что с тобой все хорошо! — покрываю его лицо поцелуями, куда попаду, нос, губы, глаза.

— Куда я денусь,