Позаботься о дочери - Теона Бонк Страница 41

— Просто, — пожимает плечом. Снова невинно улыбается.

Ошарашенно смотрю, как он достает из багажника плед и плетеную корзинку.

А вот и загадочно пропавшая еда!

Он набил корзинку доверху!

— Пойдем! Ритуля!

Вздыхает шумно, когда я так и остаюсь около машины, а не следую за ним к берегу.

— Это карьер. Здесь круто. Ну! Сама посмотри! — обводит рукой пространство.

— Это похоже на свидание, — с укоризной смотрю на него.

— Мы просто немного потусуемся. Плед для удобства. Еда… ну, вдруг мы захотим есть!

— Но уговор был другим! Мы с тобой договорились, что это просто секс. И только до тех пор, пока я не найду работу и не уеду! — в груди нарастает болезненный ком.

— Рит… — потом просто берет меня за руку и ведет за собой. Расстилает плед и небрежно опускается на него, качая головой.

— Раз уж мы здесь, чего теперь? Просто релаксни. А?

— Ладно, — ворчу и присаживаюсь на самый край пледа. Это очень опасно. Романтично! Чудесно! И поэтому опасно!

Хотя, если честно, я уже так устала бороться. Мои мысли сводят меня с ума.

Митя не лезет ко мне. Словно ждет, когда я уже совсем расслаблюсь.

Предлагает перекусить.

— Я сам сделал бутеры! Хочешь вино? Пиво? Сок? Все еще холодное! — поднимает бутылку из корзинки.

— А ты подготовился! Ладно, от холодного пива не откажусь.

Надо же мне наконец отпустить себя. Я волнуюсь как первокурсница на самом первом в жизни свидании.

Странно. После всего, что между нами было…

Мы сидим, глядя прямо перед собой на синюю гладь озерца.

Митя откидывается на локти и подставляет голову к небу, на котором сегодня ни облачка.

Мышцы на его плечах напрягаются от давления, а кадык подергивается. Закрытые ресницы трепещут. На солнце видны несколько малюсеньких веснушек около носа. Но я и так очень хорошо знаю их.

За это время не только он изучал мое тело, учился, наблюдая за моей реакцией на его ласки. Я тоже изучила всего его. Знаю, как подрагивает его пресс, когда я беру кончик его члена в рот. Как напрягаются вены на шее, когда он входит в меня дикими толками, придавливая своим весом к матрасу.

Я могла бы смотреть на него вечно, лежащего посреди зеленой травы с обнаженным торсом, в бежевых шортах по колено.

Смотреть, как поднимается его грудь от размеренного дыхания, как приоткрываются четко очерченные пухлые губы.

Он поглощает меня. Все больше с каждым днем. Забивает каждую клеточку собой.

Отвожу глаза в сторону, обнимая колени руками.

— Ты многих девушек привозил сюда?

— Зачем? — непонимающе хмурится.

— Чтобы соблазнить! — стараюсь как могу отгородиться от него морально. Вот и завела этот разговор.

— Мне не нужно прилагать так много усилий, чтобы затащить девушку в постель. Это лишнее.

— Ооо… — по крайней мере, это честно.

— Я просто захотел побыть с тобой наедине. Только ты и я. Подальше ото всех, — резко поворачивается и нависает надо мной. Смотрит на губы. Потом в глаза. Сейчас поцелует. Мое сердце начинает бешено колотиться. Мое тело все еще не может привыкнуть к его поцелуям!

Это всегда так ярко! Остро!

— Давай искупаемся, — вдруг предлагает.

— Что? Сейчас май. Вода еще наверняка холодная.

— Там за кустами большой карьер. Вот он прогревается только к августу. А это так, лужица. Совсем маленький карьерчик. У берега вода прогрета уже в мае. Давай! Дни-то жаркие стояли!

О да! Это были очень, очень жаркие дни! А ночи особенно! В памяти всплывает сегодняшняя ночь и то, как Митя обнимал меня, прижав мою спину к своей груди.

Каждую ночь мы не просто засыпаем вместе, но в обнимку. Переплетенные. Я пробовала отодвигаться по первости, но он не дает. И в конце концов я сдалась.

Не верю, что он когда-либо спал с кем-нибудь из своих многочисленных девушек в обнимку. Или вообще оставался с ними до утра. От этого осознания безумно приятно.

— Ты единственная, кого я сюда привез, — шепчет мне мягко. Его влажные губы ласкают впадинку между плечом и шеей. Спускаются по ключице к груди. Он обводит край моего сарафана пальцем. — И я не отпущу тебя отсюда, пока мы не искупаемся!

Я с визгом упираюсь в его твердую грудь, когда он начинает щекотать меня по бокам.

Потом собирает ткань сарафана по моим бедрам и тянет вверх.

— Подними руки. Ну же! — поигрывает бровями.

— Но у меня нет купальника.

— Он нам не понадобится. Здесь только мы, — его глаза блестят азартом.

Я послушно поднимаю руки, позволяя себе улыбнуться и расслабиться.

Но недолго. Когда я остаюсь в одних трусиках на берегу, боязливо оглядываюсь.

— Сейчас утро понедельника. Вряд ли сюда кто-то заявится. А если да, я закрою тебя собой. Не хочу, — целует мои соски. — чтобы кто-то смотрел на них.

Потом до меня долетает еле слышное бормотание «Они только мои».

Или мне это лишь показалось?

— Я останусь в трусах.

— Хорошо. Я тоже. Пойдем, — плавно поднимается и протягивает мне руку.

Мы заходим в воду. Она действительно теплая.

Я думала, что Митя будет брызгаться или бросит меня в воду с разбегу, ведь у него такой игривый взгляд. Но он ничего такого не делает. Только держит меня за руку, помогая преодолеть