Зажги красный - Кайли Кент Страница 40

Грей поднимается и пристально смотрит на меня.

— Лил, позвони ему, — говорит он, проходя мимо Алессандро и покидая комнату.

Я смотрю на брата.

— Это было лишним, знаешь ли.

— На самом деле, это было необходимо. Папа здесь.

Мои глаза расширяются.

— Что он здесь делает?

— А ты как думаешь? Ищет тебя.

— Скажи ему, что я не хочу его видеть. — Я наклоняюсь и поднимаю одеяло, которое Грей бросил на пол. Затем я прислоняюсь к изголовью кровати и подтягиваю колени к груди.

— Лил, ты не сможешь избегать его вечно, но если ты действительно хочешь, я могу попытаться вытащить тебя отсюда, прежде чем он поймет, в какой ты комнате.

Я оглядываюсь на дверь. Уже собираюсь сказать брату, чтобы он вывел меня из дома, когда в проеме появляется мой отец.

— Алессандро, убирайся, — говорит он, заходя в комнату.

Алессандро смотрит на меня.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Я сказал, убирайся к чертовой матери, — кричит отец, его челюсть напряжена, а глаза прищурены от бешенства.

Алессандро поворачивается, сложив руки на груди.

— И я спрашиваю сестру, хочет она, чтобы я остался, или нет. Если она скажет «да», тогда тебе придется вытаскивать отсюда мой труп.

Уголок папиных губ приподнимается, и в его глазах появляется что-то похожее на гордость. Он ничего не говорит, только поднимает одну бровь и засовывает руки в карманы, словно его это забавляет.

— Лил? — Алессандро смотрит на меня через плечо.

— Все в порядке. Иди, — говорю я брату.

Он кивает.

— Я буду внизу, если понадоблюсь.

Папа ждет, пока Алессандро выйдет из комнаты, затем закрывает дверь и подходит к кровати. Он садится на край матраса, прямо рядом со мной. Он ничего не говорит, но это и не нужно. Я знаю, что причинила ему боль. Я знаю, что моя вспышка перед уходом из дома очень его огорчила. Но я все еще не уверена на сто процентов, что он этого не делал, и мне неприятно, что я сомневаюсь в собственном отце.

— Прости, — шепчу я.

— За что? — спрашивает он.

— Я... — Слова застывают у меня на губах. Я делаю глубокий вдох, и новый поток слез катится по моим щекам.

— Черт. Лилиана. — Папа тянется ко мне и прижимает к своей груди, а его руки обнимают мою спину. — Пожалуйста, не плачь, — говорит он, целуя меня в макушку.

— Мне больно, — всхлипываю я. Мои пальцы сжимают лацканы его пиджака.

— Я знаю, милая. Но с ним все будет хорошо. Я говорил с врачом, — говорит мне папа.

Я качаю головой.

— Я не могу...

— Все в порядке. Просто дыши. — Папа проводит руками по моей спине.

— Он... Видеть его в больнице, эти трубки, все... Это было... Я не смогу вынести это снова.

— С ним все в порядке, Лилиана, — повторяет папа. — Хочешь, я отвезу тебя в больницу, чтобы ты его увидела?

Я снова качаю головой.

— Я не могу. Я должна держаться подальше.

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы он пострадал еще сильнее. Я не хочу, чтобы наш мир коснулся его.

— Это не твоя вина, Лилиана. Мы тут ни при чем, — говорит мне папа.

— Мы этого не знаем. Я этого не знаю. — Я отстраняюсь и смотрю на него.

Папа вздыхает и проводит рукой по лицу.

— Не то чтобы я не хотел наполнить его тело свинцом. — Он ухмыляется. — Но я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе боль, Лилиана. Наблюдать за тем, как ты страдаешь, — это просто разрушает меня.

Я вижу по его глазам, что он говорит правду. Я верю ему. Не знаю, делает ли это меня наивной или отчаявшейся. Потому что я очень хочу ему верить.

— Мне жаль.

— Почему бы тебе просто не поговорить с ним?

— Я не могу.

— Скажи мне кое-что... Почему ты решила переехать в эту гребаную Канаду с этим парнем?

— Я люблю его, папочка. — Я пожимаю плечом.

— Почему? — спрашивает он.

— Потому что он... он — все для меня. Добрый, терпеливый, и когда он смотрит на меня, я чувствую, что я — центр его мира. Когда я с ним, я испытываю покой, которого никогда раньше не знала. А когда его нет, я отсчитываю минуты до новой встречи с ним. — Я вытираю щеки. — У меня перед глазами всегда была любовь: я видела, как ты любишь маму, как обращаешься с ней. Такую любовь я всегда хотела найти сама. И я нашла ее. Трэвис — это та самая любовь для меня.

— Тогда почему ты так легко готова уйти от него?

— Потому что я слишком сильно люблю его, чтобы смотреть, как ему снова причиняют боль, — признаюсь я.

— Лилиана, в жизни нет гарантий. Неважно, чем ты зарабатываешь на жизнь и как живешь. Если ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой, я отвезу. Если ты хочешь, чтобы я отвез тебя в больницу к нему, я сделаю это. Но ты не должна позволять страху диктовать тебе решения.

— Я хочу домой.

— Хорошо. — Папа снова прижимает меня к своей груди. — Сначала мне нужно сделать несколько вещей. Мы уедем утром, — говорит он.

Я киваю и крепко обнимаю его.

— Спасибо.

— Я люблю тебя, Лилиана.

— Не будь слишком строг с Алессандро. Я взяла с него обещание не говорить тебе, где мы находимся, — говорю я. — А ты учил нас никогда не нарушать обещания.

— Твой брат сам делает свой выбор. И он выбрал тебя. Я никогда не буду злиться на вас за это. Вы всегда должны выбирать друг друга. — Отец еще раз сжимает меня в объятиях, затем поднимается с кровати и направляется к двери.

— Папа, я тоже тебя люблю, — говорю я ему вслед.

Он кивает, прежде чем выйти из комнаты.

Глава двадцать шестая

Трэвис

Я никогда не был так напуган, как сейчас. Страх — это не то, что я привык чувствовать, и это не страх за себя. Это страх за