Обручимся? Влюблен без памяти - Вероника Лесневская Страница 40

Встречаемся взглядами, и я тону в его дьявольски зелёных омутах. Тяжелая рука на моем боку сильно сжимается. Дыхание учащается у обоих.

- У тебя будут проблемы с ее влиятельным отцом, - пытаюсь отвлечь нас друг от друга.

Дурацкая новогодняя ночь – как пережить этот волнующий флер?

- Лучше с ним, чем с моей ревнивой невестой.

- Славка! Кхм-кхм, - сквозь кашель и отдышку различаю голос брата.

- Все хорошо? – оборачиваюсь на звук тяжелых, быстрых шагов.

Поравнявшись с нами, Ярик заходит с моей стороны и, зыркнув на пребывающего в неведении Высоцкого, как можно спокойнее отчитывается:

- Да, но временно. «Гостя-дебошира» взяла на себя Светка, увела куда-то. Кстати, не считаешь это подозрительным?

- Плевать на него, Ярик, - искренне выпаливаю и улыбаюсь.

Мне вдруг так легко становится, свободно. Не верится, что я действительно планировала связать жизнь с Пашкой. Уж лучше быть одной…

- Охрану вызови, - вклинивается Арс.

Вздрагиваю в его крепкой хватке. Мне казалось, он нас не слушает.

- О-па! Боюсь, секьюрити нам здесь понадобятся, - легко толкает меня брат и указывает на родителей, между которыми уже пух и перья летят.

Ссора разыгралась не на шутку, потому что папа… впервые не принимает нападки молча, а огрызается. Ускоряю шаг, сбросив с себя руку босса, чему он крайне недоволен.

- Мам? – грозно зову главного зачинщика, приводя её в чувство.

- Извините, мне надо припудрить носик, - вылетает из-за стола и, разъяренная, мчится в направлении туалета.

- Не торопитесь, мама, - мрачно роняет ей вслед Высоцкий.

Галантно усадив меня на стул, падает рядом. Откупоривает очередную бутылку, хотя сам за весь вечер ни капли в рот не взял. Наливает моему отцу, а Ярику украдкой показывает дулю, на что тот обиженно кривляется.

Закатываю глаза: вот мальчишки!

- Извини, дружище, алкоголь хороший, но ты мне все равно не нравишься, - внезапно заявляет папа, и за столом повисает гробовая тишина.

- Почему? – Арс застывает с бутылкой в руке.

- Чую, намучается с тобой Славка. Она у меня девочка правильная, честная, красивая…

- Пап, - осекаю его, а сама покрываюсь румянцем.

Он относится ко мне трепетно и ласково, в отличие от матери, но его мнение в нашей семье не имеет веса. Собственно, это одна из причин, почему я забрала с собой Ярика – с его вспыльчивым, несгибаемым характером дома он долго не протянет. Сломают, как пытались меня…

- Слава пусть себе нормального мужа найдет, а ты… бабник.

Не в бровь, а в глаз. И сразу навылет.

Высоцкий не в восторге от папиной характеристики, но ни один мускул не дрогнет на красивом, мужественном лице. Прячет эмоции под маской балагура.

- Что ж, я неидеален, - отмерев, плавно возвращает виски на место. - Но это временное состояние и вполне корректируется качественным.… браком.

Неоднозначная пауза во фразе и красноречивый взгляд в мою сторону заставляют меня смутиться ещё сильнее.

- Такие мужики, как ты, полигамны от природы, - четко и строго отчитывает его отец, словно трезв как стеклышко. - Рано или поздно тебе этот качественный… брак надоест, и ты пойдешь искать следующий, с новыми, яркими ощущениями.

- Полигамность – это миф, оправдывающий измены, - парирует разгоряченный жених тоном великого профессора, открывшего новую теорию, а сам тем временем опускает ладонь на мое бедро под столом.

Хватаю его за запястье, но остановить не могу. Или не хочу. Забирается под разрез, ползет к кромке чулка, касается пальцами голой кожи.

О боже! Разряд тока по телу...

Спасибо криворуким электрикам, которые никак не могут включить свет. Иначе весь зал увидел бы, как позорно я плыву по волнам порока.

- Я бы назвал это активным поиском, но он не может продолжаться всю жизнь, - бархатно рокочет Арс, и я начинаю дрожать то ли от его баритона, то ли от смелых прикосновений. - Когда самец находит свою самку, он успокаивается. Вечная охота утомит любого хищника, в конце концов захочется лечь на солнце пузом кверху со своей кошечкой под боком и никуда не бегать.

Пузом кверху? Как же! Боюсь, у него на меня другие планы, судя по тому, как он вклинивается между моих ног ребром ладони. Всё-таки закрывает гештальт с бельём, убеждается, что оно хорошо сидит под платьем, но руку не убирает.

Все красные линии бесцеремонно истоптаны и пересечены. Стиснув бёдра, я делаю только хуже себе. Теперь каждое движение, даже самое минимальное и легкое, отдается дикой пульсацией.

Помогите, пожар с коротким замыканием…

Сердце мечется в груди, как одержимое, жидкое пламя приливает к месту, где нахально трогает меня обнаглевший жених.

Он же не собирается?... Прямо здесь? И вот так?

- М-м-г, - шумно сглатываю. Выдыхаю – и свеча напротив гаснет, освобождая спасительный полумрак, бережно укрывающий нас.

Не вовремя вспоминаю, как завораживающе Арс играл на рояле, и это становится последней каплей. Прикрываю глаза, представляю его ловкие пальцы, которые сейчас порхают совсем не там, где следовало бы по правилам приличия.

- О-о-о, это старость!

Отец хрипло смеется, опрокидывая в себя рюмку. Ярик невозмутимо поедает десерт.

Светская беседа продолжается.

Тем временем я дышать не могу. Опускаю голову, прикрыв взмокший лоб ладонью. Волосы падают на лицо, и я благодарю прическу за то, что она скрывает мой стыд.

- Может, и так. Старею, - одуряюще мурлычет Арс, сфокусировавшись на мне, и ловит мой сдавленный всхлип.

Вцепившись руками в край стола, стискиваю зубы и искоса испепеляю босса-жениха уничтожающим взглядом. Фокус не удается, потому что он видит на дне моих зрачков жгучее желание и чувствует, как я откликаюсь на его ласки.

«Прекрати», - лепечу пересохшими губами, облизываю их и тут же закусываю нижнюю.

В ответ – лукавая ухмылка и взлет бровей. Хитрющее лицо плывет перед глазами.

Я убью его! Потом. Если сама выживу…. 

Глава 24

- Вовочка, тебе хватит, - противно гудит над нашими макушками, как сигнал бедствия. - Пора в но-омер!

Ой, чёрт!

От неожиданности дергаю ногой, как на приеме у невролога после удара молоточком, резко бью коленом в стол снизу, дрожащими пальцами цепляюсь за скатерть. Посуда звенит, из бокалов выплескивается шампанское, тарелки ползут к краю.

Я в панической прострации, зато Арс непоколебим. С тихим матом и нежным: «Тш-ш» - припечатывает мое бедро обратно к стулу,