Развод. Цена искупления (СИ) - Гранина Анна Страница 4

Я приподнимаю бровь, её слова задевают во мне что-то.

— Мечтала? — переспрашиваю я.

Алиса кивает, а её взгляд становится чуть отстранённым.

— В детском доме все мечтают о семьях и домах. О таких, как ваш. Где пахнет выпечкой, где можно спрятаться в комнате и почувствовать себя в безопасности.

Эти внезапные слова- признания застают меня врасплох.

— Ты росла в детском доме? — спрашиваю я, чувствуя, как мои напряженность начинает немного ослабевать.

Боже… детский дом - это уже страшно звучит…

Она смотрит на меня чистыми огромными глазами полными боли.

— Да. С года до десяти лет. До года была мама… потом её не стало. а в десять меня удочерили.

— Мне жаль,— произношу я искренне.

Алиса слегка улыбается, но в этой улыбке есть что-то грустное.

— Спасибо. Это было давно. Но детский дом… он всегда остаётся с тобой. Даже когда ты оттуда выходишь, ты уже другой.

Её слова отдаются в моей голове гулким эхом. Всё, что она говорит, звучит честно. Её взгляд, её тон — всё это заставляет меня усомниться…

— Вы с Ромой, кажется, хорошо ладите, — говорю я, чтобы поддержать разговор.

— Он замечательный, — отвечает с лёгкой улыбкой. — Заботливый, добрый. Я не думала, что такие люди вообще существуют.

В этот момент на кухню возвращается Роман, уже переодетый. Он кидает взгляд на нас и улыбается.

— Я поехал. Позвоню, как освобожусь.

— Будь осторожен, — говорю Алиса, целуя его еще раз. И он быстро выходит из комнаты.

Когда дверь за ним закрывается, я снова остаюсь с Алисой. Её улыбка сохраняется, но я чувствую, как странное напряжение между нами растворяется. Может быть, я ошибалась. Может быть, она просто молодая девушка, которую судьба слишком рано заставила взрослеть.

Глава 6.

— Так что ты говоришь насчёт новой коллекции? Уже заказала ткани? — Оля, моя подруга, аккуратно отламывает кусочек мильфея десертной ложечкой. Её рыжие волосы падают на плечи мягкими локонами, а глаза блестят любопытством.

— Все эскизы отработаны, лекала раскроены. Ткани утвердила и заказ уже отправлен. Ждём доставку, — отвечаю я, машинально проводя пальцами по чашке. Мой десерт, как и чай, остаются нетронутыми. Чай давно остыл, а в горло не лезет даже крошка. Нет аппетита и настроения.

После того как Ромка умчался в офис, мы позавтракали, и Алиса поднялась в комнату, отведённую для них с сыном. А я… Я приняла душ, высушила голову, нанесла лёгкий макияж и, не зная, куда себя деть, позвонила Оле.

Мы дружим уже два десятка лет. Мне всегда нравилась эта молодая женщина, пышущая здоровьем и энергией. Её рыжие волосы яркие, как пламя, а смех — заразительный. Когда мы познакомились, её живот был похож на воздушный шар, и я шутила, что там живёт богатырь. Оказалось, что она беременна двойней.

Мы встретились в дородовом отделении. А через три месяца после выписки мы крестили своих детей и стали почти неразлучны.

Оля старше меня на пять лет. Иногда мне кажется, что на целую жизнь. Она пережила развод и считает это своим главным достижением. Её дети — дочь и сын — учатся в престижном вузе столицы, а бывший муж успел дважды жениться, родить двоих детей, столько же раз развестись и остаться без квартиры и штанов.

— Благодарю Бога, что он убрал из моей жизни этого «членоносца» Семёна, — любит говорить она. На самом деле это Оля выпнула его из дома с чемоданом после того, как застала в туалете с коллегой по работе во время корпоратива. На восьмое марта.

Сейчас она изучает меня внимательным взглядом, отламывая очередной кусочек мильфея.

— Ты не заболела? — спрашивает Оля, наконец донеся ложечку до рта. — Это кощунство так вкусно готовить. Я только села на диету, — закатывает глаза, блаженно смакуя десерт.

— Нет, — отвечаю я флегматично.

Но в моём поведении есть странности. Во-первых, мы крайне редко видимся посреди рабочего дня. Обычно я торчу в ателье, решая сто дел одновременно.

— Ты слегка бледная, Кусь, — Оля откладывает ложку и пристально смотрит на меня. Её глаза узкие, цепкие. Она знает меня слишком хорошо, чтобы не заметить что-то неладное. — Или, подожди… Вчера было знакомство с девочкой Ромаша? Ты расстроилась?

Она грустно вздыхает, откидывается на спинку кресла.

— Мои оболтусы тоже выросли. Что не видишь, приведут мне на знакомство кого-нибудь. Я пока ещё совсем для этого молода. Давай, колись.

Я мну в руках салфетку, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. Сказать? Услышать, что я дура и накручиваю себя?

— Ромка привёл в дом девушку, как две капли воды похожую на Дашу, — выпаливаю быстро, чтобы не передумать.

Я сбежала из дома. Трусиха. Это была единственная молниеносная идея. Потому что в моём сердце появилась жалость. А она всегда очень сильно влияет на женщин, которые хотели в своей жизни как минимум сына и дочь, но по итогу не смогли реализовать этот план.

— Чего? — громче нужного выпаливает Оля, её глаза округляются.

— Того. Она просто её копия. И я с вечера думаю, что просто начала сходить с ума. Ведь её нет. Ну такого быть не может, потому что с того света не возвращаются спустя двадцать лет, — слова вылетают из меня, как прицельные стрелы, в которых я сама не хочу верить.

Мои пальцы сжимают салфетку, пока я изучаю реакцию подруги. На её лице — смесь удивления и растерянности. Я глубоко вздыхаю, чувствуя, как всё внутри сжимается.

— Расскажи ещё раз. Всё. И спокойно, — говорит Оля, откладывая остатки пирожного. А ее беззаботный взгляд становится серьёзным. — Ты точно не бредишь?

— Я сумасшедшая? – практически каркаю севшим голосом.

— Давай рассказывай.

Глава 7.

Виктория.

Мне просто смертельно не хочется возвращаться в ад двадцатилетней давности. Вновь окунаться в эмоции, которые я с трудом пережила. Я замуровала воспоминания и боль прожитого за семью замками в сундуке в самом дальнем углу своей памяти. А разворошить его это… равнозначно смерти. Или если тебе станут ковырять старый шрам ржавым гвоздем. Очень похожее состояние.

Но может быть действительно стоит рассказать хоть кому-то? Поделиться и выпустить из себя накопившееся за последние сутки…?

Но я не успеваю даже открыть рот. У меня начинает елозить в припадке телефон по каменной столешнице. От неожиданности я подпрыгиваю на месте как пугливый кролик. Смотрю на гаджет, что перевернут экраном вниз и вмиг. Переворачиваю экраном к себе: “Серый Волк” улыбаюсь увидев имя абонента.

Когда мы познакомились с Максом, даже не зная его фамилии на тот момент, вбивая его контакт в записную книжку “Серый Волк” как же это было судьбоносно.

Музыка гремит так, что стакан на барной стойке чуть заметно подрагивает. Свет прожекторов то и дело меняет оттенки, заставляя помещение казаться нереальным. Вечеринка «Сказочные герои» явно удалась — вокруг сплошь принцессы, рыцари и прочие сказочные персонажи. Все веселятся, смеются, кто-то танцует слишком смело, кто-то фотографируется с огромными фигурами драконов, выставленными для антуража.

Я стою у барной стойки, разглядывая толпу и попивая безалкогольный коктейль. На мне красное платье и плащ — Красная Шапочка. Просто. Символично. Хотя я бы не сказала, что очень люблю такие мероприятия. Если бы не уговоры подруг, я бы точно осталась дома.

Вдруг рядом кто-то появляется. Краем глаза отмечаю высокую фигуру, а еще я ощущаю на себе Его взгляд. Я чувствую его уверенность буквально кожей. Мельком на него и глаза обратно в бокал.

Серый Волк — серый мех, огромные лапы и даже капюшон с ушами.

Он наклоняется чуть ближе, опираясь на стойку.

— Я тебя съем, — говорит он низким, немного растягивающим слова голосом.

Поворачиваюсь к нему, чувствуя, как удивление сменяется улыбкой. Наглый какой, знали и плавали. Отшивать красиво я умею.