Измена. Не возвращай нас - Анна Томченко Страница 4

— Поэтому, родная, чтобы уехать с бабушкой и дедушкой, нам надо собрать вещи, — сказала я наблюдая за дочерью и за тем как у нее резко затряслись губы, а кулачки дернулись вниз. По детской привычке Лина чуть не топнула ногой, но вовремя одумалась.

— Зачем? Зачем нам с ними уезжать? — спросила дочь, переведя взгляд на отца.

Олег вскинул бровь и посмотрел на Лину, а потом признался.

— Вам необязательно уезжать, милая, — сказал он и присел на корточки. Он провел дочери по руке и потом тихонько потрогал кончик носика.

— Но мама... вещи... — Лина надула щеки и посмотрела растерянно на меня.

— Просто мы с папой решили, что нам с тобой лучше уехать в городскую квартиру, родная... — призналась неуверенно я, потому что подозревала, что Олег просто не даст мне ключи и скорее всего сегодня ночью мы перекантуемся у моих родителей.

Дочка всхлипнула.

— Мам, мам.

— позвала она, шагнув от отца ко мне в гардеробную. — А можно не уезжать?

Я развернулась к Лине и поймала ее напуганный взгляд.

Сердце сдавило ободком отчаяния.

Дети мои в чем виноваты, что их отец изменник?

— Родная, мы с папой... — начала я нервно. — Мы просто хотим пожить отдельно...

Это было подло врать ребенку, но я не знала, как, не погружая ее в подробности всего еще что-то объяснить.

— Но тогда, мам... — Лина вытерла нос рукавом платья. — Мам, я хочу с папой остаться.

5.

Прозвучали самые страшные слова для матери.

Нет. Рациональная часть меня твердо объясняла, что Лина уже взрослая и сама вправе выбирать с кем ей быть. И так же напоминала, что я не вправе ограничивать общение дочери с отцом, но материнское сердце чувствовало предательство.

Это же моя дочурка, которая боялась садика и с криками не желала туда идти, а причитала по дороге:

— Мамочка, любимая моя, хорошая.

Это же моя плоть и кровь. Мое сердце, моя душа, которая сейчас исчезала и бросала меня...

— Олег, — хрипло сказала я, пытаясь совладать и с болью внизу живота и с шоком, который навалился на меня. — Мне надо пару минут.

— Ты настроишь ее против меня, — хмыкнул холодно муж и потер подбородок.

— Нет, я просто.

Видимо у меня был настолько потерянный вид, что муж взмахнул рукой на выход из гардеробной, и я на ватных ногах вышла, осторожно придерживая живот. Лина смотрела на меня без злости, радости или вот надменности.

— Мама, почему ты такая бледная? — спросила дочь и присела рядом со мной на кровать. — Это из-за меня? Ты из-за меня расстроилась...

— Ну ты ведь хочешь остаться с папой... — медленно произнесла я, прикусывая щеку изнутри. — Вот Я просто не думала. Я думала, что мы вместе уедем.

— Но зачем нам уезжать? — шмыгнула носом дочь и потянулась к моей обездвиженной руке.

— Мы с папой не можем жить больше вместе... — обтекаемо сказала я, потому что не собиралась ни настраивать ребенка против Олега, ни рассказывать какое он чудовище.

— Это из-за звонка? — Лина перебирала мои пальцы и гладила каждый. Она так

почему-то всегда делала перед сном. Я набрала в грудь побольше воздуха и только.

собиралась ответить, но тут из гардеробной вышел Олег и прошел к двери спальни.

— Я объясню все родителям, — сказал он скупо, и я поняла, что внизу начнется свой скандал. Поняла, но не хотела участвовать.

Я посмотрела вслед мужу.

— Мам, не переживай, — потрясла меня на руку Лина и я перевела потерянный взгляд на дочь. Она сама хотела заплакать. У нее подрагивали губы. — Все будет хорошо.

— Я же тебя очень люблю... — прошептала, ощущая как нити связывающие мое сердце с дочкиным лопались с оглушительным звоном . Неприятно. И слишком больно. Настолько, что грудь даже болела. — Ты ведь помнишь?

Лина кивнула и по щекам побежали слезы.

Дочка уперлась мне личиком в грудь и сдавленно вздохнула словно борясь с самой собой.

— Но почему Малинка? — задрожала я, опуская руку на голову дочери.

— Ну ты ведь будешь с маленькой, а еще я. Тебе будет трудно, — тихо сказала дочь.

— Но это не означает, что я хотела бы чтобы ты не жила со мной и малюткой... —поразилась я такому выверту фантазии у дочери.

— Но ведь с папой тогда никого не будет... — тонко заметила дочь, и с первого этажа донеслось грозное от Олега:

— Мне не пятнадцать лет, чтобы у меня кто-то требовал объяснений. Как я сказал так и будет, — голос мужа так грохотал, что даже мы в спальне прекрасно могли додумать остальные реплики участников.

— Ты за него переживаешь? — спросила я у дочери, мечтая просто отмотать время назад, и чтобы не было сегодняшнего скандала. Лучше бы я узнала как-то банально про измену супруга чем так, когда она стала достоянием общественности.

— Ага. И за тебя. И за мелкую.

— Вот смотри как нервничает.

— детская ладонь легла мне на живот и застыла.

Я покачала головой и все же уточнила у дочери:

— Ты же понимаешь, что папа приведет другую тетю с которой вам надо будет жить? — мой голос дрогнул, когда я это произнесла.

Я прикрыла глаза, ожидая я ответа дочери.

Лина не торопилась и только отстранилась от меня, видимо, чтобы поговорить. Я тяжело вздохнула вместе с воздухом проглатывая слезы и перевела взгляд на дочь.

Кнопка носика раскраснелась.

Волосы возле лица стали закручиваться.

— Ну да. — медленно протянула дочка и мое сердце сдавило так сильно, что казалось сейчас оно лопнет.

— Папа приведет чужую тетю, ты же понимаешь.

Я судорожно вздохнула и дернулась рукой к лицу, чтобы вытереть слезы.

— Да, я понимаю, что папа приведет домой Зою, — спокойно отозвалась Лина, и у меня тут же слезы высохли на глазах.

Я медленно посмотрела на дочь почти расширенными от ужаса глазами.

Лина, ничего не подозревая, гладила мой живот, и я нервно уточнила.

— В смысле?

Лина подняла глаза и объяснила.

— 3ою, я ее голос узнала по телефону... — сказала бесхитростно дочь, а у меня перед глазами жизнь пролетела. Я опустила взгляд и безжизненными губами выдохнула:

— Так