Извращённое чувство - Эмили Макинтайер Страница 39

— Ты можешь организовать свадьбу своей мечты и попросить его повести тебя к алтарю. Но это касается только нас.

Она смотрит на меня, переводя взгляд с ручки на свидетельство о браке, лежащее на столе. Я обхватываю её свободной рукой за запястье, удерживая на месте.

— Со временем ты меня простишь. Я просто не мог ждать ни минуты, чтобы соединить наши судьбы. Пока смерть не разлучит нас.

Она вздыхает, забирает ручку из моих рук и поворачивается к документу.

Моё сердце колотится, ударяясь о рёбра, когда она наклоняется, слегка выгибая спину, готовая стать моей.

Не знаю, чего я ожидал, когда она появилась здесь, но точно не этого. Я рад, что всё проходит гладко, но я не настолько наивен, чтобы не заметить её покладистость, которая заставляет меня напрячься. Однако звук, с которым чернила ложатся на бумагу, никогда не был таким приятным.

Мы становимся ещё на шаг ближе к тому, чтобы «Sultans» стали моими, как и Ясмин. Она подписывает своё имя, а затем поднимает на меня взгляд, и её лицо мрачнеет.

Она сжимает челюсти, и я улыбаюсь ей.

— Что теперь? — спрашивает она.

Я улыбаюсь.

— Мы поженимся, Gattina.

Энтони стоит впереди с вытянутым и мрачным лицом, проводя, наверное, самую быструю церемонию в истории Нью-Йорка.

Ясмин открывает рот, когда я достаю канареечно-жёлтый бриллиант весом 8,92 карата и надеваю его ей на палец вместе с кольцом c дорожкой из бриллиантов. Сохраняя невозмутимое выражение лица, она надевает простое чёрное кольцо на мой палец. Но чувствую, как дрожат её руки.

Когда я приближаюсь, то убираю от лица её густые чёрные волосы.

— Это та часть, где я должен поцеловать невесту?

На самом деле я не хочу этого делать, но она была такой послушной и покорной всё время, что провела здесь, и какая-то часть меня хочет увидеть, как сильно она может разозлиться. Я хочу разжечь тот огонь, который мне так нравится ощущать, просто чтобы представить все способы, которыми я хотел бы его погасить.

Она проводит руками по моему торсу, отчего мои мышцы напрягаются. Я борюсь с желанием оттолкнуть её, когда она кладёт пальцы мне на грудь. Смотрю на неё сверху вниз, моё тело напряжено, как доска, нервы на пределе от того, что кто-то прикасается ко мне. Я делаю глубокий вдох, и она ухмыляется, приподнимаясь на цыпочки. Если бы я не был так внимателен, то подумал бы, что она наслаждается этим, но я вижу вспышку гнева в её глазах прямо перед тем, как её губы встречаются с моими.

Мои нейронные связи активируются с невероятной силой, почти болезненно, но я преодолеваю это ощущение и обхватываю её за талию, притягивая ближе. Мои зубы впиваются в её нижнюю губу, чтобы удержать её рядом.

Её губы приоткрываются, и я вдыхаю её дыхание, словно украденный воздух.

Наши глаза широко распахнуты, и мы оба не хотим уступать в этой битве желаний. Мой язык скользит по её языку, и она напрягается, но позволяет ему двигаться. И когда я углубляю поцелуй, погружаясь в сладкий вкус её губ, её веки начинают трепетать, прежде чем полностью закрыться. Её тело расслабляется в моих объятиях, и она начинает целовать меня в ответ.

У меня внутри всё переворачивается, член становится таким твёрдым, что начинает болеть, и я сжимаю в кулаке ткань её платья. Впервые в жизни я понимаю, что не могу подойти достаточно близко. Это застаёт меня врасплох, и мне следовало бы насторожиться, воспринимать это как сигнал опасности, но вместо этого я теряюсь от новых ощущений, когда кто-то прикасается ко мне, и мне не противно от этого.

Я провожу рукой по её боку, наслаждаясь её вздохами, и обхватываю её подбородок, надавливая большим пальцем, чтобы открыть её рот ещё больше.

Господи.

Кто-то откашливается, и мы с Ясмин отскакиваем друг от друга, отдёргивая руки, словно обожглись.

Она подносит пальцы ко рту, а её широко раскрытые глаза наполняются ужасом, пока она смотрит на меня.

Я стараюсь выглядеть уверенно, хотя внутри меня всё трепещет.

— Не смущайся, Gattina. Теперь ты моя жена. Никто не скажет и слова, если ты возьмёшь то, что принадлежит тебе.

Она прищуривает глаза, но опускает руку и оглядывается по сторонам, глядя на Сиару, Расула и Энтони.

— Я предпочитаю делать такие вещи наедине.

На моём лице медленно появляется улыбка.

— Тогда поехали домой.

19. ЯСМИН

Дом Джулиана великолепен, и мне больно это говорить. Он настолько ужасен, что в моей голове всё остальное, связанное с ним, кажется мне таким же плохим. Поэтому, когда он вёз нас по скрытым холмам Бадура, мимо железных ворот и вдоль рядов деревьев, которые растут вдоль его подъездной дорожки длиной в шесть с половиной километров, я была, мягко говоря, потрясена открывшимся видом.

И вот я в гостиной, которая находится рядом с открытой кухней, смотрю на густой лес, который скрывает его особняк от посторонних глаз. Прекрасный вид, которым я бы насладилась, если бы всё было иначе. Солнце начинает садиться за верхушки деревьев, и сквозь листву пробиваются приглушённые оранжевые и розовые оттенки.

Но вместо того, чтобы получать удовольствие от этого зрелища, я пытаюсь сдержать тошноту.

Я поцеловала его. Типа, по-настоящему поцеловала. Мой язык почти достиг его горла. Я могу притворяться, что это всего лишь моя роль — и, по правде говоря, всё началось именно с этого, — но я пытаюсь быть честной с самой собой. Мне нужно быть откровенной, иначе мой разум слишком запутается во лжи, чтобы увидеть финишную черту и иметь шанс выбраться из этой ситуации.

И, честно говоря… на мгновение, когда он поцеловал меня, я забыла, где я и с кем.

От мысли о том, что Эйдан узнает об этом, у меня сводит живот.

Моё новое обручальное кольцо сверкает в тусклом свете гостиной, и я опускаю взгляд, чувствуя, как сжимается сердце. Это кольцо — настоящее произведение искусства: жёлтый бриллиант, обрамлённый двумя белыми бриллиантами в форме трапеции. Я не хочу думать о том, что человек, которого я ненавижу больше всего на свете, выбрал для меня нечто столь же прекрасное, как то, что я бы подобрала себе.

Меня это злит, ведь Джулиан разрушил ещё одну вещь, которая была мне дорога. Я не могу наслаждаться красотой кольца, не вспоминая о цепях, которые к нему прикованы.

Боковым зрением я замечаю бокал