432 часа - Джессика Гаджиала Страница 38

Глава 12

Миранда

Мне не было так больно.

Просто… страшно.

Я имею в виду, что худший кошмар любой женщины — когда ее хватают и тащат в переулок. В голове невольно проносятся все ужасные вещи, которые могут случиться с тобой, когда кто-то с дурными намерениями застал тебя одну.

Я никогда не испытывала такого глубочайшего ужаса, как в тот момент.

Конечно, очнуться в больнице, сбитой с толку, а затем попасть в психиатрическую клинику было по-своему ужасно, но, по крайней мере, я знала, что при таком раскладе я в безопасности.

Совсем другое дело, когда тебя хватают и прижимают к стене.

Клянусь, я так быстро прокрутила в голове пятьдесят различных сценариев, что у меня закружилась голова. Это настолько ошеломило меня, что я даже не подумала закричать. Не то чтобы крик обязательно означал, что кто-то придет мне на помощь. В переполненном метро на людей постоянно нападали, и никто ничего не предпринимал.

Люди, как оказалось, в этом отношении довольно эгоистичны и бессердечны.

Но как только это началось, все закончилось, и я выбежала из переулка, со струйками крови на лице.

Охрана на моей работе быстро задала вопросы и выбежала на улицу, чтобы посмотреть, не прячется ли кто поблизости.

Но я торопилась подняться наверх, в свой кабинет, чтобы снова почувствовать себя в безопасности.

И кому я позвонила?

Не в полицию.

Броку.

В самый ужасный момент я хотела обратиться к нему. Он был тем, кого я хотела видеть рядом с собой.

Конечно, я могла солгать и сказать себе, что это потому, что он был моим следователем, ему платили за то, чтобы он выяснил, кто это сделал со мной. Или что меня утешало то, что он прошел военную подготовку в прошлом.

Это были равные факторы.

Но настоящая причина была не в этом.

Я просто… хотела, чтобы он был рядом.

Я не понимала этого логически. Я имею в виду, объективно, я едва знала этого человека. Но я обнаружила, что просто… мне нравилось, как он обращается со мной. Нравилась его личная доброта и забота, которые никогда не выходили за рамки дозволенного. Он проявлял заботу и утешал, а затем шел дальше и продвигал дело вперед, не нудя.

Это просто… работало со мной.

Когда он ворвался в комнату и упал передо мной на колени, протягивая ко мне руки, одаривая меня нежным взглядом и сладким голосом, о боже. Если бы я верила, что можно влюбиться в человека, которого едва знаешь, я бы влюбилась в тот же миг.

А потом, когда он схватил меня и прижал к своей груди?

Боже правый.

Этот мужчина… он был мечтой, не так ли?

Парень, которого мы все втайне хотели, но не верили, что он существует на самом деле.

А потом он взял и привел меня в порядок.

Никогда раньше мужчина не обрабатывал мне рану. Идея была настолько необычной, что казалась на грани смеха.

Всего этого было слишком много.

Я была даже рада, что он решил пойти и осмотреться, провести небольшое расследование. Потому что все было достаточно сложно.

Мне нужно было немного побыть наедине со своими мыслями и чувствами.

К концу дня Брок вернулся и ждал меня, покачивая головой, как бы говоря, что у него ничего нет, хотя, вероятно, он увидел некоторую надежду на моем лице, когда я подошла к нему.

— Это было что-то вроде слепого пятна, — сказал он мне, когда мы вошли в лифт, чтобы спуститься вниз. — Я видел спину человека в черной пуховой куртке, но у него был поднят капюшон, так что я мало что разглядел. Возможно, около шести футов. Где-то между худым и средним ростом. Это… к сожалению, все.

— Ты разберешься с этим, — сказала я, какая-то часть меня уловила поражение и разочарование в его голосе, и мне не понравилось это слышать. — Просто это займет некоторое время.

— Управляющий, вероятно, в пролете, — сказал он мне, когда мы шли через вестибюль. — У него есть твоя карточка, но она вся в пыли и дерьме. Мне еще нужно выяснить, где находятся записи с камеры, чтобы получить к ним доступ, но в его кабинете их не было.

— Ладно. В этом есть смысл. Можно быть настоящим подонком, не совершая покушения на убийство.

— И чтобы тебя успокоить, я прошелся по твоей квартире, тщательно прочесывая, чтобы убедиться, что никто нигде не установил скрытую камеру.

— Я даже не подумала об этом, — сказала я, прикусив нижнюю губу при мысли о подобном вторжении.

— Теперь тебе и не придется, — заверил он меня, открывая дверцу моей машины.

Эта ночь и последующие несколько дней были практически одинаковыми. Брок привозил меня на работу, а потом пропадал, работая с бесконечными записями сотрудников и вынюхивая что-то в моем здании, пытаясь найти комнату, где были камеры видеонаблюдения.

По -видимому, его лучшей — и последней на данный момент — догадкой был подвал. Попасть внутрь было трудно, так как вход находился за стойкой швейцара, и он редко покидал ее на достаточное время, чтобы прокрасться сзади, осмотреть помещение, а затем вернуться.

Он предположил, что нам, возможно, стоит разработать план, в котором мне нужно быть начеку и отвлекать Фрэнка, пока он не вернется.

Что касается меня, то я работала.

И пыталась притвориться, что не шарахаюсь теней.

— Черт возьми, — прошипела я, когда пришло сообщение от Кэма, когда я доставала еду из пакета на кухне.

— Что такое?

— Благотворительное мероприятие, — сказала я, тяжело вздохнув. — Я согласилась на это целый год назад, — добавила я. — Из-за всего происходящего я совершенно забыла об этом.

— Если тебе нужно быть там, это выполнимо, — сказал Брок, беря свою порцию, затем мою и направляясь к столу.

Мы привыкли к непринужденной близости, которая сопутствует совместной жизни. Утренний танец приготовления кофе. Выбираем блюда, а затем едим их вместе.

Если не считать Кэма, я не могла вспомнить, когда в последний раз проводила с кем-то столько времени, сколько с Броком.

Я была очень обеспокоена тем, что дошла до той стадии, когда буду скучать по нему, когда все закончится. Когда он уйдет. А он уйдет. Как только он поймет, кто за мной охотится.

Наверное, мне следовало попытаться отдалиться от него, проводить больше времени в одиночестве, чтобы легче было смириться с его внезапным исчезновением.

Так ли я поступила?

Нет,