По лезвию судьбы - Ольга Ларгуз Страница 37

— Ма, ты встала!? — то ли вопрос, то ли утверждение… Ромка сидел в гостиной и смотрел какой — то японский мультик, подключив наушники к плазме. — Я уже позавтракал и собрал вещи. Догоняй.

В свои восемь мой сын уже вполне самостоятельный: не будет ждать восстания машин, то есть пробуждения сонной меня, но сам разогреет сырники, молоко, сделает себе какао и позавтракает. Самообслуживание, удобно. Мой отец его приучил к этому: — Парень, ты растешь, а значит нужно отрываться от маминой юбки.

Времени всего девять, на завтрак и сборы есть два часа.

— Ма, ты купальник будешь брать? — сын подкрался со спины, пока я медитировала на работу кофемашины, а ее шум скрыл шаги.

— Возьму на всякий случай. Погода хорошая, вода в озере теплая, — я взяла чашку с готовым капучино и, зажмурившись от удовольствия, втянула плотную пенку. Обожаю!

— Тогда я тоже плавки возьму.

— Бери.

В десять я уже была готова, небольшая сумка стояла у двери, пухлый рюкзак ребенка находился там же. Даже спрашивать не буду, что он туда напихал: парень взрослый, сам решает.

Еще час ожиданий… я без дела слонялась по квартире, мучаясь размышлениями: писать Марсову, что мы можем выехать раньше или нет? Не, не буду. Сама время назначила, так что… Так, что тут показывают? В ростовом зеркале прихожей отразилась я с сияющими — интересно, почему вдруг? — глазами. Белый хлопковый сарафан на тонких бретелях, серьги — гвоздики, на запястье — серебряный браслет, на мизинце — колечко с растительным орнаментом. Волосы убраны в высокий хвост, на лице — ни грамма косметики, легкий блеск гигиенической помады — не в счет.

— Ма, ты прямо эта… — цокнул Рома, проходя мимо, — как ее… А, вспомнил! Барышня — крестьянка!

У моего сына отличная память. Картины в галерее видит — запомниает влет, особенно если образ «зашел», как он сам выражается.

С трудом высидев оставшийся час, мы с сыном вышли на крыльцо. Нас уже ждали.

— Доброе утро, Ника. Рома, — босс пожал сыну руку, как равному, кивнул мне. Наши сумки отправились в багажник, Марс распахнул двери черного внедорожника. — Занимайте места согласно купленным билетам.

Даже сегодня, собираясь на дачу, мой начальник выглядел стильно: в светлых льняных брюках, рубашке поло и в темных очках он больше напоминал итальянского мачо, а не серьезного адвоката.

— Маам… — привычно заныл ребенок, с восторгом оглядывая машину.

— Рома, хватит. Сам знаешь, что нельзя, — отрезала я, устраиваясь рядом с Михаилом. — Вот исполнится двенадцать, тогда добро пожаловать.

— Еще долго ждать, — разочарованно вздохнул сын и откинулся на спинку удобного кожаного сиденья.

— Это только кажется, парень. Время быстро летит. Не заметишь, как сам за рулем окажешься, — глядя в зеркало заднего вида, подмигнул ему Марсов. — Поехали!

Мы с трудом вырвались из субботней утренней Москвы, выстояли очередь в пункте оплаты и оказались на скоростной магистрали. Ура! Босс утопил педаль в пол, цифра на спидометре показывала почти сто сорок. Скоро будем на месте!

Хорошо в деревне летом! Запах разнотравья, разогретого солнцем, пение птиц, сокол, парящий высоко, раскинул мощные крылья. На водокачке — гнездо аистов, гордость и достопримечательность всей деревни. Двухэтажный дом — сруб моих родителей — последний на улице, сразу за забором начинался лес.

— Зеленый дом — наш, — указала пальцем и повернулась к сыну, который в нетерпении ерзал на сиденье. Раздался звучный щелчок. — Рома, сколько можно говорить — пока машина не остановилась, нельзя отстегивать ремень безопасности!

— Понял, мам… Мы ведь уже приехали…

Приехали… Мы с ребенком распахнули ворота, чтобы Марсов мог загнать машину во двор, а на крыльце дома показались мои родители.

— Бабуля, деда! — взвизгнул ребенок, бросаясь в объятия то одного, то другого.

— Знакомьтесь, это Михаил Марсов, — я обернулась к боссу и внезапно поняла, что тот нервничает. Да ладно!? С чего бы? — Мой начальник и… — на секунду замялась, но продолжила, — и друг. А это…

— Сергей, — протянул руку отец. Мне почему — то показалось, что рукопожатие было не формальным, а настоящим, крепким, мужским. — Наконец-то мы познакомились с тем, кто смог вытерпеть нашу непоседу…

— Лидия, — мама не успела представиться, как Марс взял ее руку в свою и деликатно поцеловал пальцы, чем изрядно смутил мою романтичную мамулю.

— Ну что мы стоим, проходите в дом! — отец взял бразды правления в свои руки.

Босс достал из багажника наши вещи и еще два пакета, в которых что — то шуршало и звенело и следом за нами пошел к крыльцу.

— Ма, я переодеваться, — бросил Рома и исчез в своей комнате.

— Хорошо, — я повернулась к Михаилу. — Ты будешь переодеваться?

— А нужно?

— Ну… не знаю.

— Пока не буду, — решил Марсов, осматривая просторную гостиную, совмещенную с кухней. — Хорошо у вас, уютно.

— Это точно. Родители все под себя сделали. Ты отдыхай, а я сейчас разберусь с вещами и вернусь, — я оставила босса на первом этаже и устремилась вслед за ребенком.

— Я пойду гулять, ладно? — в комнате сына царил творческий беспорядок: вещи из рюкзака кучей валялись на постели. Он уже переоделся, облачившись в любимую застиранную футболку и шорты цвета хаки.

— Если дедуля увидит, что тут творится…

Я приподняла бровь. Продолжения не требовалось. Тяжело вздохнув, мой парень потянулся к вещам, а я скрылась в соседней комнате.

Через несколько минут я спустилась на первый этаж и увидела на столе кучу еды. Теперь понятно, что было в тех двух пакетах, которые привез Марсов.

— Мама, тебе помочь?

— Не надо, я сама. Зачем вы столько всего привезли? Папа предупредил, что у нас все есть. Куда мне это девать? — мама растерянно смотрела на сыры, фрукты, бутылки, коробку с конфетами, пакеты с выпечкой и прочие деликатесы, занимавшие изрядное пространство.

— Съедим, не переживай. Нас много, а на природе аппетит только растет, — улыбнулась я и обняла самого родного человека на земле. — Я соскучилась. Как вы тут?

— Хорошо, дочка. Все в порядке. Живы — здоровы, а это главное, — мама похлопала меня по руке. — Ты беги, спасай своего начальника. Его отец на улицу увел, на экскурсию.

— Бегу.

Я сорвалась с места и на крыльце едва не столкнулась с настоящим полковником. Довольным, сияющим, как медный самовар.

— Пап, а Миша где? Почему ты один вернулся?

— Дрова колет твой Миша, — улыбнулся отец и радостно потер руки.

— Что делает?!

— Я разве непонятно выражаюсь? — приподнял выгоревшую на солнце бровь папуля. —