Бренда Джойс - Подари мне мечту Страница 36

Никогда в жизни ни один из ее любовников не позволял себе так методично, беспристрастно анализировать ее поведение и давать оценки. Это могла делать лишь она сама.

Антонио отошел от Трейси в дальний угол.

— Нет! — вырвалось у нее. Глаза наполнились жгучими, злыми слезами.

— Извини. — Антонио резко обернулся и выставил перед собой руку, словно запрещая приближаться к себе. — Трейси, по-моему, тебе следовало бы тоже вернуться домой в понедельник. Ты напрасно приехала сюда.

Она была не в силах дышать. Она была не в силах осознать, что он такое сказал. Она могла только смотреть на него, не веря своим ушам.

— У меня еще есть дела, и давно пора проведать Эдуардо. — Антонио явно собрался уходить.

Трейси не шелохнулась. И тело, и рассудок отказывались повиноваться. И она выпалила первое, что вертелось на языке:

— Какие дела? Какой Эдуардо? Я еще не кончила разговор!

Он лишь поморщился в ответ. Она отвечала такой же болезненной гримасой, ошеломленная собственной выходкой. Что это на нее нашло? Что вообще с ней творится?

— Прости, Антонио! — затараторила Трейси. — Прости меня! Я тебя люблю! Я сама не соображаю, что говорю! Погоди, дай мне хотя бы пару минут, чтобы доказать свою любовь! — Она беспомощно простерла к нему руки.

— Нет. — Он осторожно поймал ее за запястья, не позволяя приблизиться.

Его решительное лицо, холодный голос окончательно выбили почву у нее из-под ног.

— Пожалуйста, не прогоняй меня! — Трейси словно со стороны наблюдала за своей униженной мольбой. — Ты мне нужен! Ты мне нужен как никогда!

— Все кончено, — резко перебил он. — То, что случилось вчера, было ошибкой.

— Ошибкой? — Оцепенение наконец-то прошло, и на смену ему пришла ярость. — До сих пор ты не жаловался, когда я не отказывала тебе ни в чем, Тонио!

— У меня есть дела, — сдержанно повторял он, обошел ее и уселся за рабочий стол.

Трейси ошарашенно разглядывала его точеный профиль, склоненный над пыльными папками. И тут ее понесло. Она уже не могла остановиться, хотя понимала, что только навредит себе, если не сумеет овладеть собой.

— Это что же, я торчу тут битый час, наполовину голая, и обмираю от любви, а ты вместо меня обнюхиваешь свои книжки? Ты что, уже не мужик? — вызывающе воскликнула она.

Не обращая внимания на ее тираду, Антонио продолжал рыться в бумагах. Из стопки книг выпала фотография.

Рубиновое колье, некогда вроде бы принадлежавшее этой Изабель. И на Трейси накатили воспоминания: Антонио и Касс дружно склонились над могильной плитой. Плечо к плечу стоят у надгробия в склепе. Мило шепчутся в столовой Белфорд-Хауса, разглядывая колье. — Так это все из-за Касс! — выкрикнула она.

Он вскочил так, что с грохотом опрокинулось тяжелое кресло.

— Что ты сказала?

— Это все из-за моей сестрицы, мисс Книжный Червь, мисс Непорочная Матерь, мисс Я-готова-на-все-ради-Антонио! Верно? — Трейси дрожала, готовая лопнуть от ярости.

— Это не имеет ни малейшего отношения к твоей сестре, — отчеканил Антонио. Не в силах больше терпеть ее присутствие, он вышел из библиотеки.

Но ей уже было не до него. Она не слышала, что он сказал на прощание. «Касс! Проклятая Касс!» — только и вертелось мозгу. Трейси так сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Так дальше дело не пойдет. Касс не сойдет это с рук.

Касс направлялась в спальню, чтобы разбудить Алису, когда в другом конце коридора появилась Трейси. Касс задержалась: уж очень странно смотрела на нее сестра.

— Что-то случилось? — нерешительно спросила она.

— Да, отвечала Трейси.

— Что? Что такое? — В страхе Касс ринулась вперед.

— Что ты сделала? — грубо спросила Трейси. Ее синие глаза так и сверкали.

Касс поняла, что на сестру снова нашло.

— Да что с тобой? Я ничего не делала!

— Ничего? Ну так и держись от него подальше!

— Что?! — опешила Касс. Впервые в жизни она слышала в голосе родной сестры такую смертельную угрозу. — Не понимаю, о чем ты говоришь? — Но ведь она все знала!

— Ах, «что такое»! Ах, «я не понимаю»! — злобно передразнила Трейси. — Ты хочешь увести у меня Антонио! И не пытайся мне лгать, черт бы тебя побрал!

— Ничего подобного! — слабо возразила Касс. — Что за глупость!

— Врешь! — надвигалась на нее Трейси.

Касс отшатнулась.

— Я никогда не позволяла себе вмешиваться в ваши отношения, и если у вас с Антонио возникли трудности, нечего сваливать все на меня!

Не давая себе труда выслушать Касс до конца, Трейси изо всей силы толкнула ее в грудь. Касс отлетела к стене. Она не сразу поверила, что такое могло случиться. И лишь потом испугалась. Потому что Трейси нависла над ней всеми своими шестью с половиной футами и схватила ее за грудки.

— Не за этим ли ты явилась в Испанию? Чтобы выставить меня дурой?

— Нет, Трейси, нет! Перестань! — воскликнула Касс.

Трейси оторвала ее от стены и толкнула так, что Касс упала на четвереньки. Сестра была тут как тут. Касс испуганно скорчилась на полу, глядя на Трейси снизу вверх. Она и не подозревала, что Трейси так сильна.

— Что ты делаешь? — вскричала Касс. Наверное, Трейси просто вышла из себя и это какое-то временное помутнение рассудка!

— Я тебя ненавижу! — отвечала Трейси, избивая сестру ногами.

Касс не успела увернуться. Первый же пинок попал ей в лицо, и Касс задохнулась от острой боли, хотя Трейси была обута в легкие сандалии. Только теперь Касс поняла, что ей грозит серьезная опасность.

Она и в нормальном состоянии не совладала бы с сестрой, которая была намного выше и сильнее. А сейчас Трейси вообще не способна была соизмерять свои силы из-за приступа бешенства.

Трейси прижала ее к полу и прошипела:

— Слышала, что я сказала?

Касс, скованная страхом, не понимала, кого видит перед собой. Эта разъяренная безжалостная фурия не могла быть ее сестрой!

— Я всю жизнь тебя ненавидела! — кричала Трейси.

Касс встретилась с ней глазами и поверила, что Трейси сказала правду. И в этот миг словно что-то оборвалось у нее внутри.

— Но ведь мы с тобой сестры… — в отчаянии прошептала она. — Ты моя родная сестра!

Трейси молча прожигала ее взглядом. Она посмотрела на щеку Касс — там наверняка уже проступил синяк, — и внезапно жуткое пламя ненависти в ее глазах потухло.

Касс осторожно поднялась с пола. Одно колено оказалось ободранным до крови.

— Ты моя родная сестра. И я всегда любила и буду любить тебя, Трейси, что бы ты ни делала и ни говорила.

Лицо Трейси постепенно менялось. Ярость исчезла, ее сменили растерянность и ужас. Она отшатнулась, словно только что увидела Касс.

— Господи! Господи, что я натворила!