Цветок зверя - Шелби Мануэль Страница 36

Но что произойдет после этого? Будет ли она когда-нибудь снова в безопасности за пределами этих лесов? Ее личность будет намного сложнее скрыть теперь, когда она раскрыла себя. И отпускать ее кажется мучительным. Но будет ли она когда-нибудь хотеть быть здесь так же сильно, как я нуждаюсь в ней?

Когда я возвращаюсь в гостиную, мои шаги замедляются, пока я не останавливаюсь. В груди у меня сжимается что-то, когда я понимаю, что ее здесь нет.

— Ана? — Я вылетаю на крыльцо, осматривая каждый дюйм темнеющей поляны перед моим домиком. Она ушла. — Ана! — Я напрягаю слух в поисках любого звука, исходящего от нее. Она сбежала? Она нарушила правила.

Завязывая ботинки и хватая кое-какие припасы, я полагаюсь на свои инстинкты, и дикая улыбка расплывается на моем лице. Теперь я могу преследовать ее у себя дома, заставить понять, кто на самом деле следил за ней все эти недели. Пора представиться по-настоящему.

У меня нет ни единого шанса

Ана

Когда я заметила свой шанс, что-то внутри меня закричало мне бежать. Это было странно, но я даже не осознавала, что двигаюсь, пока мои ноги не коснулись земли, а подо мной не захрустели ветки и листья.

Я трясу головой, пытаясь вернуться в тот момент, но от этого размытого образа той маленькой девочки из моих снов у меня немного кружится голова. Она тоже бежит, петляя между деревьями, но не теми, что в этом лесу. Пока пытаюсь понять, что вспоминаю, я плечом врезаюсь в тонкую ветку, и падаю на землю.

Отчаянно пытаясь отдышаться, я заставляю свой разум работать правильно. Игнорируя боль в плече, я отталкиваюсь от земли и снова взлетаю, поднимая руки, чтобы ветки не хлестали меня по лицу, и одновременно восстанавливая дыхание. Мне нужно что-то сделать! Никто не знает, что я ушла! Это было единственное, на что я рассчитывала.

Мой бок натыкается на толстую ветку, и я использую инерцию от удара, чтобы изменить направление. Позади меня воздух рассекает треск дерева, но я не оглядываюсь и не замедляю шаг. Я оббегаю несколько густых деревьев, поскольку закат крадет весь свет вокруг меня. Мои глаза медленно привыкают, пока я несусь по лесу.

Я никогда так не бегала. Я не создана для бега. Но мое тело как будто знает, что делать, работая исключительно на адреналине. Еще одна вспышка той маленькой девочки вспыхивает у меня перед глазами, прыгающей с камней и катящейся по земле. Игра? Нет, это полоса препятствий. Что, черт возьми, происходит?

Когда я снова позволяю себе отвлечься, моя нога зацепляется за вывороченный корень, и я лечу вперед, едва удерживаясь на руках. Глубокий, дразнящий смех немедленно разносится в воздухе. Я переворачиваюсь и отползаю назад, зарываясь ладонями в листья и ветки подо мной. Я верчу головой во все стороны, будучи не в состоянии видеть дальше чем на десять футов вокруг, но шум, кажется, исходит отовсюду.

Делая огромные вдохи воздуха, от которых у меня обжигает горло, я хватаюсь за дерево и использую его, чтобы встать, заставляя себя продолжать двигаться. Быстрые, уверенные шаги раздаются по лесной подстилке вокруг меня, почти сотрясая землю и заставляя панический крик вырваться из моего горла, когда он приближается. Я не знаю, куда вообще бегу, но не могу сидеть сложа руки и верить, что с ним я в большей безопасности, чем одна.

Если все документальные фильмы о настоящих преступлениях, которые я смотрела, чему-то меня научили, так это не попадать на запасное место преступника и никогда не прекращать борьбу. Я нарушила оба этих правила! Огромная часть меня хочет поверить ему, чувствуя, что он рассказывает мне все, что нужно знать, но мой страх не позволяет мне успокоиться.

Я двигаю руками и отталкиваюсь ногами от земли, вкладывая всю свою энергию в ускорение. Я ниже его ростом, и я чувствую, что могу использовать это в своих интересах, пытаясь найти пути, по которым он будет с трудом протискиваться своими широкими плечами. Я снова спотыкаюсь, но удерживаюсь, схватившись за толстый ствол.

На секунду у меня перехватывает дыхание, прежде чем тихий ночной воздух наполняется низким, рычащим рокотом. Мой адреналин подскакивает и толкает меня вперед, сердце колотится о грудную клетку, когда ветки хлещут по телу.

Смех перекрывает шум крови в моих ушах, но я понимаю, что это не его смех. Это несколько разных голосов. Я останавливаюсь и пытаюсь понять, откуда они доносятся, когда позади меня раздаются его торопливые шаги.

Я резко поворачиваю голову и вижу, как его смертоносная фигура перелетает через поваленный ствол дерева, двигаясь более плавно, чем я думала, что кто-то его габаритов мог бы сделать. Я издаю вопль ужаса, захлестывающий меня, и, не теряя ни секунды, бросаюсь на голоса.

Я вылетаю на поляну, заставляя четверых мужчин напрячься по стойке "смирно". Делая панические, судорожные вдохи, я натыкаюсь на одного из них. Я не говорю ни слова, прежде чем развернуться, ожидая, что Николай бросится за мной, но он исчез.

— Какого черта, леди? — выкрикивает рыжеволосый парень, который поймал меня. Поворачиваясь к ним, я отчаянно пытаюсь отдышаться, но быстро разворачиваюсь обратно к лесу. Стоять к нему спиной слишком опасно.

Все четверо мужчин одеты в камуфляж, и у них установлена большая палатка с зачатками костра. Повсюду оружие, мусор и пивные банки. Они смотрят на меня в замешательстве и шоке, когда я опираюсь руками на колени и делаю болезненные вдохи, ощущая железный привкус в горле.

— Берите свое оружие, — выдыхаю я, указывая на большие пушки, лежащие у одного из квадроциклов. У крепыша со светлой бородой хватает здравого смысла выслушать меня, но трое других просто продолжают пялиться на меня. Я временно отвлекаюсь, поскольку мои рефлексы подсказывают мне не доверять этим людям, когда я замечаю изуродованные трупы множества животных, разложенные на брезенте. Но я преодолеваю это, зная, что сначала мне нужна помощь, чтобы сбежать от Николая.

— Кто, черт возьми, за тобой гонится? — спрашивает высокий и тощий, когда крепыш бросает ему пистолет.

— Парень. Он близко. Вызовите полицию. — Я продолжаю пытаться отдышаться, но мои легкие все еще напрягаются, чтобы наполниться воздухом.

— Здесь нет сети. — Тот, кто поймал меня, садится в шезлонг и выплевывает немного табака, слишком небрежно для той опасности, в которой мы находимся.

— Тогда уезжаем! Он приближается! — Я оборачиваюсь, пытаясь разглядеть его