Измена. Ты нас променял - Оксана Барских Страница 36

– Подождем, пока мне предоставят палату. Я договорилась заранее о личной, поэтому буду лежать одна. Не переживай, уже обо всем оговорено с врачами и акушерами. Единственное, я не знаю, дежурят ли они сегодня. В любом случае, Ира обо всем знает, так что ты не паникуй, а то я уже вижу, как тебя лихорадит. Ты там случаем в обморок падать не собираешься?

Почему-то мне казалось, что в такие моменты именно мужчина должен успокаивать женщину, но Паша не был моим мужем и отцом ребенка, так что мне было довольно смешно, что, несмотря на то, что рожаю я, успокаивает меня не он, а я его.

– Так, Пашка, давай, кати нашу Алю на второй этаж. Скоро придет врач и посмотрит раскрытие, – быстро скомандовала подошедшая Ира.

– Пожалуйста, давайте без таких подробностей, я сейчас сознание потеряю, Алька права, – пробормотал Паша, и мне было его жалко, до того он побледнел.

Не знаю, каким образом это повлияло, но, глядя на него, мне самой полегчало. Не было уже так страшно, как до этого, а может, дело было в том, что мы оказались в больнице, где мне в любой момент смогут помочь врачи.

– Ира, а что там с нашей бригадой?

– Нам повезло, вызывать их не придется. Они сегодня как раз на дежурстве, я уже подругу предупредила, скоро она придет в палату и тебя осмотрит.

В этот момент я сильно обрадовалась тому, что очень многими моментами занималась Ира. Отец ребенка не участвовал в моей беременности, но нужды и опустошенности я не ощущала, поскольку Ира заменяла всех: и моих родителей, и мужа.

Когда мы ехали на лифте на второй этаж, я уже оттуда слышала, что там происходит какой-то скандал. Слишком сильные женские визги раздавались на весь этаж. А когда двери лифта открылись, звуки лишь усилились.

– До чего у некоторых гормоны шалят. Бедный мужик.

Паша покачал головой и цокнул, проявляя сочувствие к мужу этой визгливой женщины, но я и представляла, что она мне до боли знакома.

– Я не хочу здесь оставаться! Пусть мне дадут отдельную палату, Давид!

Я не обратила внимания на то, что голос был знакомый, но насторожилась, услышав имя бывшего мужа. В моем окружении Давидов больше не было, и слышать его имя было как-то неприятно. Вызывало нехорошие ассоциации, связанные с прошлым.

Даже пистолет, который я должна была ему отдать согласно нашему уговору, я передала через адвоката.

– Закрой свой рот и возвращайся в палату. Ты не выйдешь отсюда, пока не родишь.

Паша остановил коляску, оглядываясь по сторонам и выискивая нужный номер палаты. Я же повернула голову влево вслед за остальными беременными женщинами, которые повыходили из своих палат, ориентируясь на крики.

– Бедная женщина, какой у нее жестокий муж, – прошептал кто-то рядом со мной.

– Кто из них еще бедный. Тебя только сегодня положили, а нам эта фифа мозг выносит уже неделю. Дрянь редкостная.

В голосе говорившей звучала легкая агрессия. Видимо, она и правда уже порядком раздражена из-за чужого свинского поведения.

– Вы что, разве можно так говорить о беременной? У нее просто гормончики шалят.

– Я беременна уже четвертым, Лина, и поверь, гормональную стервозность от врожденной отличить способна. Так что кого и стоит пожалеть в этой ситуации, так это мужика.

В это время скандал супружеской пары лишь набирал обороты. Толпа немного рассосалась, и я сумела разглядеть скандалистов. А как увидела их, так вся обмерла.

Врожденной стервой оказалась Ольга, а мужиком, которого стоило бы пожалеть – Давидом.

– Мне осточертели твои истерики, Ольга. Если мне на тебя хоть раз еще до родов пожалуется хоть один врач, я отправлю тебя в монастырь. Уж поверь, там условия не лучше. Будешь жить в пустой келье из голых кирпичей и есть постную еду. Хотя тебе бы не помешало. Хватит есть фастфуд, это вредно для ребенка.

В голосе Давида звучало не только раздражение, но и отвращение, которое он даже не пытался скрыть.

Я нехотя перевела взгляд на Ольгу и чуть не ахнула. Вместо стройной красотки, которой она была раньше, передо мной предстал бегемот. И дело было отнюдь не в беременности. Заплывшие жиром щеки, из которых едва проклевывались щелочки глаз, двойной, а то и тройной подбородок, мясистые пальцы на руках – мало что напоминало былую Ольгу.

– Твой ребенок, Давид, как раз и требует всю эту еду, а еще нормальных человеческих условий!

Она притопнула ножкой, как часто делала это раньше, но сейчас это выглядело совсем не так эффектно, как тогда. Да и на Давида никакого влияния не оказало.

– Здесь все равны, и у всех человеческие отношения. А тебе стоит начать привыкать к твоей прежней жизни.

– Но я не хочу! Я хочу лобстеров и икры, а моя помощник отказывается мне всё это привезти. Повлияй на него, Давид.

– Он больше не твой помощник, начинай уже привыкать, что ты больше не жена бизнесмена. Мы развелись, если ты не забыла.

– Я мать твоего первенца, а сейчас ношу твоего второго ребенка в утробе. Он скоро появится на свет. И как я ему объясню, что он родился вне брака из-за принципов его отца? Ну, любимый, хватит обижаться, давай вернем всё, как было. Нам ведь было так хорошо вместе.

Я навострила уши от любопытства, хотя зареклась интересоваться их жизнью, но сейчас будто наблюдала не за теми, кто меня когда-то предал, а за героями мыльной оперы. Словно в каталке сейчас сидела вовсе не я, а простая зрительница.

Не знаю, чем могла закончиться их перепалка, но в этот момент нас заметила знакомая медсестра и помахала нам рукой.

– Алевтина, идемте сюда, ваша палата уже готова! – прокричала она на весь коридор во время образовавшейся паузы в скандале, и это было фатальной ошибкой.

Абсолютно все головы повернулись в мою сторону.

Даже Ольга и Давид глянули на меня и практически сразу же узнали.

Только я не успела увидеть выражение их лиц, поскольку Паша схватился за каталку и повез меня в сторону палаты.

Как назло, она находилась как раз за Давидом и Ольгой, так что мне пришлось проезжать мимо них, чего я совершенно не хотела.

– Ой, папочка, а вам нужно надеть халат, вы же у нас на совместные роды, да? – произнесла вторая медсестра, появившаяся следом из палаты.

Я