Мой новый босс (СИ) - Юля Белова Страница 35

— Папа на Севере, мама умерла, когда я маленькой была.

— А ещё какие-то родственники есть?

— Есть бабушкин брат, он в Казахстане живёт ещё с советских времён. Ему уже девяносто три и у него сын пенсионер. Есть ещё мачеха и брат сводный. Когда мама умерла отец пил сильно, наделал долгов, пришлось квартиру продать. Переехали к бабушке.

— А бабушка чья мать, отца?

— Мамы.

— Понятно…

— Отец взял себя в руки, завязал с алкоголем. Потом встретил женщину, полюбил её женился. У неё сын был, ну, то есть и сейчас есть. Жили все здесь. Жесть, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Вадик на год меня младше. В принципе, у нас с ним нормальные отношения были, а вот с мачехой не сложилось. Она меня невзлюбила, хотя я её спокойно приняла, без подросткового максимализма. Но она всё со своим «Вадичкой» носилась. Лучший кусок, школа музыкальная, кружки там и всё такое.

— Представляю.

— Да нет, так-то Золушку из меня не делали, но всё равно… Вадим, кстати, звонил недавно. Хочет в город вернуться.

— Зачем?

— Не знаю пока… Ну вот, а потом отцу предложили работу на Севере, зарплату хорошую, квартиру даже как-то там, сначала ведомственную, а потом… не знаю, не помню подробностей. Ну и они уехали, короче. Я в девятом классе училась.

— Переживала?

— Да не особо, я всегда ближе с бабушкой была, чем с отцом. Жила с ней в одной комнате, а отец со своей новой семьёй — вот здесь. Тебе наверно странно всё это, ты небось и не представлял, что в двушке можно впятером жить?

— Я понимаю, о чём ты говоришь. Я и сам в такой же точно квартире рос. Мать нас с братом одна воспитывала. Нас трое и дед с бабкой, вот тебе тоже пять человек.

— Я никогда бы не подумала…

— В девяностые повезло, я тогда мальчишкой был совсем. Помог дядька двоюродный. Он был человеком уважаемым, нашёл мне работу хорошую, ну а там уж самому вертеться пришлось. Зато и результата кое-какого добился.

— А семья?

— Ну вот, я же тебе говорю. Отца я не знал никогда и мать о нём не рассказывала.

— А где она сейчас?

— В Подмосковье. Домик у неё там.

— А откуда ты родом?

— Из Балашихи. Там и купил дом матери. Там и родственники кое-какие, и знакомые, да и не хочет она оттуда никуда.

— А сколько ей?

— Семьдесят два.

— Нестарая ещё.

— Ну да…

— Но я не об этом…

— А о чём?

— Ну, у тебя ведь дочь, ты говорил…

— Да, дочь есть. Ей двадцать один, она учится в Лондоне. На историка. Хочу в Москву перевести, в МГУ. Уехала вот в экспедицию в Египет на месяц. Раскопки там… Арина зовут.

— Ну?

— Чего?

— Блин, ты издеваешься что ли? А жена?

— Жена? — рассеянно спрашивает Роман и садится на постели.

18. Даша-Дашенька-Дашуля

Он же не может не понимать, чего я от него жду! Не может… То есть это что… Это значит, что у него есть жена?!

Вот же я идиотка! А раньше что, нельзя было спросить, до… секса? А это как, вообще-то? Типа одну минуточку, прежде чем мы продолжим, я хочу кое-что уточнить? Или как? В интернете было написано, что он неженат, Наташка говорила. Или что она вообще тогда сказала? Блин, ну что я за ворона?

От ужаса и досады я вскакиваю на диване. За окном уже почти рассвело и комната наполнена серым предутренним светом, поэтому моя фигура прекрасно видна. Но стоять в чём мать родила перед женатым мужчиной я не согласна. Я быстро наклоняюсь, берусь за край одеяла и резко его дёргаю.

Я заворачиваюсь в одеяло, а оставленный без прикрытия Рыков, смотрит на меня с недоумением. Он сидит абсолютно голый на моём диване в нелепой позе и явно ничего не понимает.

— Говори! — грозно сдвигаю я брови. — Про жену!

Он пожимает плечами и я отмечаю, что он прекрасен даже в этом глупом положении.

— Она умерла, — говорит он немного помолчав.

— Что!?

— Когда Арине было шесть лет.

О, бедный… Вот я дура! Наверное он до сих пор её любит… Нет-нет-нет! Как это умерла, подождите…

— Что с ней случилось? — спрашиваю я сочувственно.

Я опускаюсь перед ним на колени и провожу рукой по голове.

— Никто не знает. Она просто вышла из дома и не вернулась. Никому ничего не сказала.

— А ты её искал?

— Ну конечно. Всё перерыл, подключал лучших сыщиков. Ничего так и не нашли.

— То есть, ты до сих пор не знаешь, что с ней случилось?

— Не знаю.

— Почему же тогда говоришь, что она умерла? А вдруг она память потеряла и теперь живёт в какой-нибудь больнице или санатории или