Развод в 47. Я тебя никогда не любил - Александра Багирова Страница 34

Насчет Жанночки, я даже удивилась, как легко она адаптировалась к новым реалиям. Она не отходила от папы, все его расспрашивала. И главный вопрос — не уедет ли папа снова. Она постоянно держала Диму за руку и в глаза заглядывала.

— Бабушка, ты же тоже к нам приедешь? — спросила, когда я домой засобиралась.

— Обязательно. Как же я без вас!

— Мы бы все вместе в парк пошли, там белочки, мы бы их кормили.

— Пойдем, моя милая, — расцеловала внучку.

Про маму ни слова. Как сказала няня, ребенок привык, что мама явление мимолетное. И если Ира и есть, то на ребенка она особого внимания не обращает, не просто так же няни часто оставались ночевать.

Закончив все дела, с чувством исполненного долга я села в машину и намеревалась добраться до ванной, а потом завалиться в постель.

Но едва я выхожу из машины у подъезда — явление. Влад собственной персоной.

— Оль, нам надо поговорить. Не только о наших отношениях, но и насчет Ирины.

— Только недолго. Я занята, — отрезаю холодно.

Смотрю на некогда любимого человека и испытываю досаду, что именно из-за него откладываются душ и постель. Ничего не дрогнуло в груди. Там все наглухо закрыто.

А Влад внимательно меня рассматривает. Выгляжу я неважно, целый день в бегах. Но в его глазах странный блеск, которого я ранее не замечала.

Он облизывает губы, тяжело дышит.

— Оль, ты как-то изменилась за это время. Деловая стала. А была домашней, уютной.

— Времена меняются. Говори быстро. Я спешу, — нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу.

— А я думал тебя в ресторан пригласить.

— Своих Азалию, Злату или кого-то еще пригласи. Мне сидеть рядом с пустым местом желания нет.

— Пустым местом? — надвигается на меня, ноздри раздуваются.

— Ну а кто ты? Для ненависти много чести, осталось… а ничего не осталось, пустота, — пожимаю плечами. И ведь душой не кривлю.

Влад это на интуитивном уровне улавливает. Головой ведет. Отворачивается, потом резко снова на меня.

— Я тут тебе привез украшения, — передает мешочек, который в руках держал.

— Спасибо, — забираю его.

— Там кулон тот, и многое… столько воспоминаний… — тихо говорит, проникновенно.

— Ага, надо будет поменять их, на то, что я действительно буду носить. Это старье мне явно уже не нужно.

Он отшатывается. Глаза закрывает.

— Оль… зачем ты так, я понимаю, обижена. Но у нас же были и хорошие моменты.

— Ты мне предлагаешь предаваться воспоминаниям? Влад, было и прошло, я все стерла из памяти. И тебе то же советую, тебя молодая жена ждет, — при моих словах, он вздрагивает, будто его кто хлыстом ударил.

— Оль, у нас дети, мы не можем просто забыть о существовании друг друга. Я в тот раз был груб, неправильно расстался, я сожалею. Многое бы иначе сделал. Но мы все еще можем договориться, я открыт к диалогу.

— Раньше расставаться надо было Влад. Сколько я с тобой времени потеряла. Но уж как есть. Я не прячусь, получим развод, будут вопросы по детям, обсудим, — отвечаю спокойно, с ноткой нетерпения.

Уж очень он меня утомляет.

— Я Ире сказал, что больше ни копейки не дам. Я реально не знал про их историю с Димой. Я в шоке.

— Я в курсе. Только ты толкнул на брак Эрику, сомневаюсь, что она любит своего мужа. Или это нормально, ты же в курсе, — усмехаюсь.

— С Эрикой другое дело. Там многоходовка от которой мы все выиграем. Ты скоро поймешь. Да, она мне помогает. А я смотрю, ты многое узнала, — прищуривается, смотрит пристально, будто хочет залезть мне в голову.

— Просвещаюсь потихоньку. Мне вот интересно, Влад, когда отец твой решил повредить мне мои коньки, когда я с травмой валялась, зачем ты остался? — возможно, не следовало мне спрашивать.

Но это как финальная точка, хочется знать ответ.

— Мы с тобой сдружились, мне хорошо было рядом, и ты не думай, я этого не знал и никогда бы не одобрил. Потом я просто догадался, уже позже было подтверждение. Мне жаль, что так вышло, Оль, — хочет меня обнять, но я руку вперед выставляю.

— То есть тебе было меня жаль? Ты ощущал вину, что отец так поступил, и посчитал своим долгом мне помочь. А потом утешил меня в постели, я забеременела, Злата была недоступна, и ты решил, что я не худший вариант. А если коротко, основа наших отношений — жалость.

— Оль, не так… несколько иначе… Ты всегда была мне дорога. Ты мой родной человек.

— Не смеши, ты бы выкинул меня в тот самый миг, когда Злата пальчиком бы поманила. И мне жаль, что она не поманила, я бы скорее была свободна. Счастливо оставаться, Влад, — направляюсь к дому.

— Оль, подожди. А поговорить? Я еще не все сказал! Я могу все объяснить! Нам надо много нюансов обговорить! — идет за мной следом.

— Проследи, чтобы Ирина отдала вещи Жанны. А так я все сказала. Больше не о чем говорить, — хлопаю дверью у него перед носом.

Захожу в квартиру. Должно быть больно?

Нет.

Точка. Такая жирная и очень приятная.

Хотя за свою свободу еще предстоит бороться. Но сейчас легче, я закрыла двери в прошлое. А боль, я снова ее давлю. Так, чтобы не смела показываться.

Ужинаем с Таисией. Потом долгожданный душ и постель.

Сплю крепко и сладко, без сновидений.

Завтракаю, пью кофе, быстро одеваюсь и спешу по делам.

Но видимо, мой подъезд заколдован. Там стоит знакомая мне дорогущая машина. Водитель открывает заднюю дверь, медленно, вальяжно, словно королевская особа, предо мной является свекор.

— Андрей Степанович, вы явно адресом ошиблись. Как же вас в такой райончик занесло? — склоняю голову набок.

— Все ради тебя, Оль. Полагаю, пришло время нам откровенно поговорить, — показывает ряд крепких, белоснежных зубов.

Глава 41

— Ради разговора стоило закрывать весь ресторан? — окидываю взглядом пустое помещение, одного из самых дорогих ресторанов города. — Пыль в глаза пускаете, Андрей Степанович? Смысл?

— Не люблю лишних ушей, — он