Сэр - Р. Дж. Льюис Страница 33

Я расхохоталась.

— А я дядя осла.

— Очень красивый дядя осла.

Я отвожу взгляд от его растущей ухмылки.

— Ты слишком молод, чтобы быть магистром чего-нибудь.

Он морщится.

— Как думаешь, сколько мне лет? — Когда я не отвечаю, он добавляет: — К твоему сведению, Турбо, мы с тобой ближе по возрасту, чем ты с Эйданом. Подумай об этом.

Я прикусываю губу изнутри.

— Полагаю.

— И о каком безрассудстве тебе сообщили? — продолжает он, опуская голову и пристально глядя на меня. — Я все делал по учебнику, знаешь. Учился на дому, закончил среднюю школу в шестнадцать, поступил в университет на полную стипендию, которую заработал сам, с легкостью получил диплом, и все это до того, как я даже подумал о том, чтобы засунуть свой член в живое, дышащее существо.

Мои глаза расширяются, когда я в шоке смотрю на него.

Его тон легкий, все еще удивленный, но выражение лица напряженное.

— И когда я, наконец, это сделал, мне это понравилось, как и любому здоровому человеку с новым сексуальным аппетитом. Моя бабушка была встревожена, она была уверена, что я потеряю себя в киске…

— Язык, — ругаю я.

Его грудь сотрясается от смеха.

— Кто бы говорил.

Он прав.

Я прижимаю руку к груди, чувствуя желание защититься.

— Послушай, Алекс, я была невинным свидетелем. Просто слышала, что ты носишься по стране, задумчивый, и с тобой трудно связаться…

— Я путешествовал, — быстро отвечает он, закатывая глаза. — На свои гребаные гроши, которые она терпеть не могла. И я не был задумчивым. Просто наслаждался своей свободой по-своему и до сих пор наслаждаюсь. Я не трогаю денежную империю моего брата, я создаю свою собственную с нуля, и она считала, что я слишком уязвим, слишком инфантилен, чтобы свободно жить в реальном мире.

— С чего бы ей так думать?

— Из-за всего. — Вот его объяснение. До смешного лишенное каких-либо подробностей, но я сразу же понимаю, в чем он не признается вслух.

Как и у его старшего брата, его детство было наполнено невзгодами.

Рут стала защитницей.

И Эйдан… Эйдан не всегда был рядом с ним.

— Я не так уж плох, — говорит он, понизив голос, глядя на меня. — Я остался собой после всего дерьма, которое знал в детстве. Да ладно, ты же знаешь, каково это. Ты не такая, как эти люди. — Он показывает на лес в сторону дома, где все находятся.

— Люди, рожденные для привилегий, ты имеешь в виду?

— Люди, рожденные для тепла.

Ах.

Я ничего не говорю, не с теплотой смотрю на него, понимая. Он хотел повеселиться, ему нужно было побыть вдали от Рут и Эйдана и от тех щитов, которые они воздвигли, чтобы защитить его. В этом есть смысл.

— Я понимаю, — тихо говорю я, кивая.

— Понимаешь?

Я бросаю несколько камней.

— Требуется мужество, чтобы отказаться от всего, что ты знаешь, и проложить свой собственный путь.

Когда он не отвечает сразу, я смотрю на него. Он смотрит на воду отсутствующим взглядом. У него даже профиль, как у Эйдана. Я подавляю стон, когда по моей коже снова пробегают мурашки.

Эти парни чертовски красивы.

На этот раз я не нарушаю тишину.

Она вообще не нарушается.

Мы сидим бок о бок, наблюдая за потоком, каждый погружен в свои мысли.

***

Мы возвращаемся домой в приятной тишине, по пути натыкаясь на людей. Народу уже не так много, как раньше. Мы задержались дольше обычного. Должно быть, уже около полуночи.

Алекс говорит «спокойной ночи» и поднимается по лестнице в свою комнату, как раз в тот момент, когда я поворачиваюсь, чтобы направиться к себе. И иду в сторону кухни, когда кто-то агрессивно натыкается на меня. Я оборачиваюсь и вижу Нину. Она смотрит на меня в ответ, и вид у нее пугающе злой.

— Ты, — кипит она. — Все пошло прахом, когда ты появилась. Ты, шлюха из трейлера.

Воу. Мои глаза выпучиваются от удивления.

— Извини за мой гребаный французский, сучка, но тебе лучше убраться с моих глаз, пока я тебе не врезала.

Она не делает вид, что встревожена моей угрозой. С чего бы ей это делать? Ведь рядом нет никого, кто мог бы увидеть, как она разыгрывает из себя жертву. Вместо этого Нина придвигается ко мне на пару сантиметров ближе, и я сжимаю кулаки, потому что думаю, что та вполне может захотеть сразиться со мной. Адреналин захлестывает меня, но она удерживает себя от того, чтобы подойти ближе, и вместо этого говорит мне:

— Повеселись с этим обдолбанным болваном. Он может устроить истерику в любую секунду. Засранец забыл, каково это — быть под кайфом. Наслаждайся своим пребыванием здесь, Айви. — Она усмехается, качает головой и отступает, бормоча: — Что это вообще за имя такое, черт возьми?

Нина стремительно уходит, и в этот момент я вижу, как она тащит что-то за собой.

Чемодан.

Черт возьми, она уезжает.

Я не могу сдержать удовлетворения. Он выставил ее из дома так поздно ночью, что это значит… Я думаю, что все пошло наперекосяк. Затем прокручиваю ее слова в голове.

Засранец забыл, каково это — быть под кайфом.

Мое сердце уходит в пятки.

О, нет.

Я спешу в противоположном направлении и взбегаю по лестнице. Комнаты наверху пусты. Я оглядываюсь в поисках его. Свет в коридоре выключен, когда иду по нему, прекрасно понимая, что направляюсь в его спальню, потому что где еще Эйдан может быть так поздно ночью, после того как все разошлись?

Я стою у двери его комнаты, колеблясь несколько мгновений, но понимаю, что должна войти. Должна проведать его, узнать, все ли с ним в порядке. Стивен предупреждал меня, что если он под кайфом, то может стать нестабильным. Я отчаянно надеюсь, что Нина ошибается.

Поворачиваю ручку и открываю. Дверь медленно распахивается, и я делаю глубокий вдох, прежде чем шагнуть в темную комнату. Глазами сразу же нахожу кровать, но она по-прежнему застелена и нетронута. Меня обдувает прохладный ветерок, и я следую за ним к открытой балконной двери. Быстро осматриваю комнату по пути на балкон, но она темная и тихая. Когда подхожу к двери, выглядываю на балкон, но и он пуст.

— Она дала мне что-то, — раздается его голос у меня