Измена. Ты нас променял - Оксана Барских Страница 31

Несмотря на мою браваду, я едва не скривилась, подумав о том, что женой Давида теперь станет Ольга. Это было маловероятно, поскольку, как я понимала, она не устраивает его по многим факторам, включая профессию, но я бы не удивилась, если бы он сделал это назло мне.

– Так-то оно так, но он же мужчина, а они порой следуют совсем не голосу разума. И думают порой не той головой.

Я едва не рассмеялась, услышав подобную фразу от бывшей свекрови. Она всегда была довольна чопорной дамой, так что из ее уст подобные пошлости звучали непривычно. Раньше она себе таких вольностей не позволяла.

– Не переживайте, Жанна Игнатьевна. Ольга не та женщина, которая устроит Давида в качестве жены. Она, конечно, достаточно привлекательна, чтобы быть его любовницей и забеременеть от него, но если он и женится, то явно не на ней.

– Да, ты права, тем более, я знаю, что он до сих пор любит тебя. Так что я надеюсь, что, несмотря на развод, он еще будет тебя добиваться и просить прощения.

Мы с бывшей свекровью так увлеклись разговором, что не заметили, как к нам подкрался Давид. Возможно, если бы мы этого ожидали, то не были бы так удивлены его появлением, но, честно говоря, я о нем просто-напросто забыла.

– Не женюсь, говоришь? А с чего ты взяла, что ты была пупом земли, Алевтина? Думаешь, буду страдать по тебе и реветь в подушку?

Я вздрогнула от его грубоватого тона, но медленно обернулась, стараясь, чтобы ни одна мышца не дернулась на моем лице.

– Ни о чем таком я, Давид, не думала, больно надо. Мы с тобой отныне чужие люди друг другу. Мне нет дела до всего этого. Это твоя личная жизнь. Делай, что хочешь.

Он прищурился после моих слов и буквально впился взглядом в мое лицо. Мои щеки начали гореть, но я старалась не подавать виду, что что-то не так и меня тревожит его пристальное внимание.

– То есть, ты хочешь сказать, что тебе всё равно, Алевтина, на ком я женюсь?

– Как я уже сказала, твоя личная жизнь меня не интересует. Делай, что хочешь.

– А может, ты просто нашла себе уже нового хахаля и прикрываешься моей изменой?

Его предположение было просто смешным и вызвало во мне гнев. Я непроизвольно вся напряглась и сжала ладони в кулаки, желая впиться ногтями ему в лицо и разодрать кожу до крови, чтобы стереть эту наглую ухмылку с его холеного лица.

Как назло, сегодня он выглядел на все сто, да и одет с иголочки, производя впечатление довольно успешного бизнесмена, чего нельзя было сказать обо мне.

Несмотря на то, что я старательно готовилась к сегодняшнему дню, утренний токсикоз давал о себе знать, так что выглядела я довольно болезненно, что не скрывало ни одно зеркало.

– Не нужно переводить тему, Давид, и перекладывать с больной головы на здоровую. К тому же, приписывать мне свои гнусные качества. Я в отличие от тебя налево не смотрела, а моя нынешняя личная жизнь тебя совершенно не касается. Как я уже сказала, мы с тобой чужие люди, и встречаться, если захочу, я могу с кем угодно.

– То есть кто-то у тебя всё же есть, верно?

Конечно, часть меня желала сказать да, чтобы он не просто от меня отстал, но и почувствовал ту боль, которую чувствовала я когда-то. Но благоразумие во мне было сильнее. Я видела, что ему не безразлична моя личная жизнь, и не хотела, чтобы он вставлял мне палки в колеса и портил жизнь. Это сейчас он пошел на уступки из-за пистолета, а что может сделать, если решит, что, не успели мы развестись, как я нашла себе нового мужчину, я не знала и знать не хотела.

– Нет, Давид. Я в отличие от тебя имею уважение к институту брака и быть проституткой, падкой на мужскую привлекательность, не собираюсь. И уж поверь, когда я найду мужчину, которого я буду уважать, то твоего мнения спрашивать не стану.

– Ты сейчас меня так завуалировано назвала проститутом?

На скулах его заиграли желваки, а глаза бешено засверкали. Я явно вывела его из себя, и это принесло мне удовольствие.

– Так, дети, успокойтесь. Вы сейчас договоритесь до того, что не сможете помириться. Мы же все понимаем, что только что вы совершили ошибку. Я еще с вашего подросткового возраста говорила, что вам суждено быть вместе, так зачем вы сейчас всё портите из-за какой-то Ольги?

– Жанна Игнатьевна, хватит.

Я хотела произнести словцо покрепче, но сдержалась, вспомнив, наконец, что когда-то она была педагогом. Как она любила повторять, педагогов бывших не бывает.

– А с чего ты, тетя, взяла, что мы что-то портим? Наоборот, сегодня лучший день в нашей жизни. Мы, наконец, сделали то, что давно нужно было сделать, – вдруг резко произнес Давид.

Судя по его взгляду, он принял какое-то решение, и я вся задрожала внутри, стараясь внешне этого не показывать. Отчего-то казалось, что сейчас он скажет то, что мне совершенно не понравится, но и повлиять как-то на его решение и слова я уже не могла. Так что просто молча наблюдала за тем, как разворачиваются события.

– О чем ты, мой мальчик, ты же буквально утром говорил, что…

Жанна Игнатьевна явно растерялась, но Давид не дал ей договорить то, что она хотела.

– А я был не в себе, тетя, поэтому не нужно было слушать то, что я говорил тебе утром, забудь об этом. Сейчас я свободный человек и принимаю решение в твердом уме и здравой памяти. Не печалься о моем разводе, это уже не важно. Я решил, что женюсь на матери своего ребенка, так что вскоре в моем доме появится новая законная хозяйка, которая давно должна была там воцариться.

– На матери своего ребенка? Я правильно тебя понимаю, что ты решил взять в жены эту Ольгу-вертихвостку? Мальчик мой, ты вообще в своем уме? Может, ты перегрелся на солнце? Дай я потрогаю твой лоб.

Жанна Игнатьевна вся всполошилась и приподнялась на носочки, касаясь лица Давида, а вот я оцепенела и смотрела на Давида во все глаза. При этом он не отрывал свой взгляд от меня.

Меня не покидало чувства, что он бросал мне вызов, словно хотел, чтобы я отговорила его от