Измена. Знай свое место! - Айрин Лакс Страница 31

В итоге он почти задыхался, слова стали совсем неразборчивыми.

Мне было больно видеть его таким, он был полон отчаяния и горя, но пытался делать вид, что это не так, бросился даже в возможность романа с другой, чтобы не болело так сильно, как болит у него внутри.

— Мне жаль, Тимур. Но от горя и потери ещё не придумали мгновенного лекарства.

Если любишь, то в природе нет кнопки «выключить чувства».

Мы все, когда случается ужасное, мечемся в поисках волшебного средства. Такого, чтобы перестало болеть.

Дайте.

Прямо сейчас!

Не могу терпеть и не хочу ждать….

Но время — лучший лекарь, пусть и не самый поспешный.

Иногда безжалостный в своей медлительности.

Мне тоже следует о нем не забывать и не пытаться перескочить одну-две стадии горя в ситуации, когда рушатся отношения.

***

Казалось, я все для себя выяснила.

Но на следующее утро я проснулась не одна и не могла понять, как…

Ну, как это могло случиться?!

Глава 28

Дина

— Что ты здесь делаешь?!

— Сплю с тобой.

Я почти с ненавистью уставилась на мужчину. Он лишь усмехнулся и невозмутимо поплелся в душ.

— Тебе пора уходить!

— А что? — отзывается он из-за двери. — Беспокоишься, что Дамир нас вместе застукает? Репутацию испортить боишься?

— Дело не в репутации. Просто считаю, что это неправильно!

— Ага. Конечно! Попытка переспать с мужем умершей подруги — это гут, это мы одобряем. Но переспать с накосячивчим мужем смерти подобно, так?

Руслан, а это был, именно он, неимоверно меня выбесил своими репликами, так же, как нарочито хорошим настроением. Ещё он с удовольствием пошел плескаться в мой душ и напевал там песенки.

Ему бы уйти!

Поскорее.…

Я попыталась мыслить здраво: я была одета, на мне вчерашнее платье и даже белье. Руслан тоже был одет, хоть и сильно помят.

Надеюсь, мы не переспали.…

— У нас был секс?! — спрашиваю я, распахнув дверь душевой кабины.

Руслан замирает с мочалкой в руках, с нее клочьями вниз срывается пена.

— Нет. Но если ты продолжишь на меня смотреть таким взглядом, то обязательно будет!

Он немного угрожающе развернулся в мою сторону телом, демонстрируя привставшее орудие интимного фронта.

— Хватит, бесстыжий. Мойся и проваливай.

— Не угостишь меня завтраком? — уточняет он.

— Мы точно не переспали? Точно-точно? — переспрашиваю я.

— Нет, конечно, мы переспали, а потом снова оделись и легли спать. Так ты себе представляешь наш секс, Дина? — хмыкает Руслан.

Шутит!

Настроение у него, видите ли, отменное.

Потом его взгляд становится серьёзным.

— Вчера ты позвонила мне, потому что Тимур не вернулся в номер, потому что ты не могла дозвониться до Дамира. Переживала за то, что отшила Тимура, и что он, напившись, мог найти себе на пятую точку приключения. Мы отправились его искать и нашли спящим у бассейна отеля. Затащили в номер, потом заглянули к тебе. Мы много говорили, немного выпили. Целовались, — сощуривается муж и поворачивается ко мне левой стороной, демонстрируя засос на челюсти и шее. — Ещё у нас был охеренно жаркий петтинг. Секса с проникновением не было, если тебя интересуют детали.

— Почему я ничего не помню?

— Не помнишь? Или просто проверяешь меня, мм?

— Ладно, — признаюсь неохотно. — Я кое-что помню и мне за это стыдно! Поэтому я предпочла бы не помнить.

— Да, конечно, ты предпочла бы не помнить, как терлась киской над ладонью гадкого мужа-предателя, как плакала о потере и позволяла себя утешить.

— А вот сейчас заткнись! — говорю ему.

— Мы так об этом и не поговорили. По душам. Не поговорили о том, что ты потеряла нашу дочь. Тогда мы были включены в Дамира, договорились не обсуждать с ним эту потерю, но знаешь… Мы многое упустили. Потому что не поговорили даже тет-а-тет, будто чего-то боялись.

Руслан смотрит мне прямо в глаза.

Вынуждена признать, он прав. Я будто закрыла эту дверь и не хотела вспоминать о том чёрном, сложном для нас периоде.

А теперь я боялась говорить о том времени, потому что знала: в то время Руслан частично переключился на заботы об Амалии.

И тот, и другой вариант причиняли мне боль.

Поэтому я прорыдала свои страхи и эмоции только вчера и предпочла об этом не помнить, вот такая сложная штука жизнь и эти долгосрочные привязанности, которые толстые и прочные, словно канаты.

— Я тоже ее потерял, Дина. Не только ты, — глухо говорит муж, вскрывая болезненный нарыв.

— Но ты утешился Амалькой, а у меня… Что осталось у меня? У меня остался только ты, лжец! — говорю я, отобрав у мужа мочалку и хлопнув Руслана ею по голой заднице.

— Иди сюда, проказница!

— Нет, не смей! — верещу я. — Не смей!

Но уже слишком поздно.

Муж затащил меня в платье в душевую кабинку, прижал к стене и поцеловал.

Я отпихнула его, но через миг захлебнулась в новом поцелуе, ответив мужу со всей страстью-ненавистью, которая текла в моих венах.

— Мы всё равно разведемся! Ты это понимаешь? — спрашиваю у него, оттолкнув.

— А ты? Ты понимаешь, что всё равно никуда от меня не денешься? Что, даже если мы расстанемся, то это ненадолго? И я не перестану тебя добиваться! Сколько бы ты меня не отталкивала!

— Посмотрим, насколько хватит твоего упрямства, Руслан.

— Посмотрим, — ответил он и снова меня поцеловал.

Когда полетело на пол платье, то это показалось совершенно закономерным и даже правильным итогом этих сложных суток, проведенных, тем не менее, вместе.

***

Потом был неспешный завтрак.

На который соизволил-таки явиться мой сын, гулявший всю ночь напролет. Судя по шальной улыбочке и следу губной помады на подбородке, он неплохо провел время.

Прогонять Руслана показалось каким-то глупым, что ли?

Поэтому я не стала ни прогонять мужа, ни прятать его от сына.

Дамир будто и не удивился появлению отца, лишь поприветствовал его кивком, будто.… знал.