Елена Стяжкина - Купите бублики Страница 30

— Софа, — совершенно серьезно заявляет Игорь Львович.

Я с ужасом смотрю на Като.

— Не волнуйся, — улыбается она, — жить с убийцами, гомосексуалистами и заказчиками — это самый шик. Стиль. Я приеду к тебе в роддом. Хочешь? Я лично — хочу. Нужно же знать, что у меня в жизни не получилось. Когда?

— В мае. В начале, — отвечаю я.

Игорь смотрит на Като устало. Она вообще на него не смотрит. Поэтому не могут наглядеться.

— Это она так ложится на амбразуру? — догадываюсь я и нудно смотрю на Игоря.

— Пока еще никуда не ложится, — он резко выговаривает слова.

А я, по старой сестринской привычке, беру его за руку и считаю пульс.

— Частит хоть? — спрашивает Като.

— Еще как, — соглашается он.

Като включает стереосистему и быстро находит Гэри Мура. «Ничего не будет также без тебя». Они танцуют. А я понимаю, что амбразуры больше нет. Като не Шер. Ей никогда не возглавить дворняжек. Она просто устала и собирается так жить дальше. Потом они с Игорем ка-а-ак устанут, как умрут… Зато останется Софа. Невеста для моего синешапочного.

Без водки и сигарет время идет медленно. Но идет. Поэтому то, что лежит в предродовой палате и благим матом орет, — это я. Пот стекает по лбу. Я убираю его левой рукой. Потому что в правую мне воткнули иглу. Через нее медленно капает окситацин. Он нормализует мне родовую деятельность. В смысле стимулирует. В коридоре рыщет баба Маня. Ее грузные шаги сотрясают стены. Схватки становятся вызывающе навязчивыми. Я кричу и хрипну. Мне больно. Скоро наступит период, когда фраза «Мы ценим ваши жалкие потуги» будет вполне уместной.

Еще немного — и я удивлю клинику до невозможности. Из меня выплюнется черный-пречерный сын. Все ахнут и зашепчутся. А может, и не удивлю. Я вообще не умею удивлять.

Мне не стыдно, но больно и страшно.

Осталось совсем немного… Суок рожает наследника. У нее на руке аптекарская резинка.

Возвращайся, Марк, посмеемся.

Возвращайся.