Измена. Ты нас променял (СИ) - Барских Оксана Страница 30

Окружил себя стервятниками, которые только и ждут, чтобы высосать из меня все соки.

– Слушай, Даво… то есть Давид, я тут себе тур присмотрела на Бали. Мне совсем чуть-чуть не хватает.

Началось. Я даже не удивился, что после серьезного разговора тема снова сошла к деньгам.

– Тебе или вам с масиком?

– Разве это важно? Ты добавь, пожалуйста, мне немного

– Немного это сколько? – усмехнулся я и посмотрел на нее. Очень бы удивился, если бы сумма оказалась маленькой.

– Пятьсот тысяч, Давид. Говорю же, чуть-чуть.

– А с каких это пор для тебя пятьсот тысяч стали копейками? Разве ты работаешь?

Мой вопрос явно обескуражил Ларису, так как она замолчала, не зная, что сказать. Раньше я без вопросов давал ей деньги на ее нужды, но она начала путать берега и лезть куда не надо. Либо я просто прозрел и понял, что эти двое лишь использовали меня в своих меркантильных целях.

– Ну Давочка, я…

– Разговор окончен.

– Но…

Ее тон стал выше, и я едва не поморщился, прекрасно помня, каким визгливым бывает ее голос. В этом плане они с Ольгой два сапога пара.

– Я в больницу к Ольге. Потом поговорим.

Мне было проще дать ей сейчас надежду, чем спорить и тратить время.

– Неужели ты одумался? – прокричала мне вслед Лариса, даже не подозревая, что Ольга меня интересует мало.

Меня так и тянуло в больницу, но отнюдь не из-за нее.

После того, как я увидел вчера там Алевтину, все ночь не мог спать. Мне не давал покоя ее внушительный живот. В голову закралась крамольная мысль, что это может быть мой ребенок.

Такой шанс я упустить не мог. Это повод поговорить с моей Алечкой.

Я не имел права так больше называть ее, но кто мне запретит это делать в собственных мыслях.

Когда я вошел в больницу, первым делом подошел к дежурной медсестре на посту.

– Клавдия Васильевна, подскажите, а пациентка Алевтина Пахомова уже родила?

Я не узнавал ничего про Альку, но отчаянно надеялся, что она всё еще Пахомова. Не Измайлова. Не жена этого мента с цепкими глазами и наглыми ручонками, которые он протянул к ней.

Я прекрасно видел взгляд, которым он смотрел на нее. Обычный друг так девушку не смотрит. Только на ту, которую отчаянно хочет.

– Пахомова? Неужто вы, Доронин, решили к нам пол отделения рожениц положить? – съязвила медсестра Клава. Старше она меня была всего на лет пять, но вела себя так, будто на все двадцать.

Стало неприятно, но я стерпел. Ради информации об Альке был готов и не на такое.

– Так она родила? Уже почти сутки прошли, как ее в родильное забрали.

– Родила она, родила. Здоровенькая девочка. По шкале апгар десять из десяти.

Это мне ни о чем не сказало. Я лишь понял, что ребенок родился абсолютно здоровым, без проблем, и это принесло мне невероятное облегчение.

– А вы, Доронин, собственно говоря, кем приходитесь?

– Отцом, – ответил я.

– Еще одним? – скептично спросила медсестра, а я едва не заскрежетал зубами.

– Я отец, – проскрипел я сквозь зубы и, надев халат, двинулся в сторону палаты Али.

– Куда без дезинфекции?! – рыкнула вслед Клава, а затем довольно проворно догнала меня.

Пока я не прошел все нужные процедуры, не помыл руки, меня не выпустили, так что к палате Али я подошел уже менее взбудораженный. Успокоился, что мне было на руку.

Черт. Надо было по такому случаю цветы купить.

Я развернулся, намереваясь выйти и найти подходящий букет, но остался стоять, как вкопанный. Побоялся, что второй раз не решусь прийти.

Боялся реакции Али. Она и без того вчера смотрела на меня, как на ничтожество. Едва не смеялась мне в лицо, демонстрируя собственное счастье. Что ей хорошо и без меня. Что она справилась без моей помощи.

Я сжал ладони в кулаки и зажмурился, пытаясь совладать со своими эмоциями. Буквально чуял запах Али, рукой протяни и вот она, но войти к ней в палату не мог. Даже постучать боялся. Потревожить. Но при этом отчаянно хотел увидеть ее еще раз.

Не знал, как посмотрю ей в глаза после того, что сделал с нами. Каким же я был бесчувственным козлом.

– Давид? – раздался вдруг женский голос.

Не тот, о котором я грезил. Нет. Тот, о котором я мечтал навсегда забыть.

– Что? – агрессивно отреагировал я. Ольга у меня четко ассоциировалась со скандалами. Даже вчера спустя столько месяцев перед Алей я предстал в образе тирана, который издевается над бывшей беременной женой.

– Ты пришел меня забрать? Мне Лариса позвонила, сказала, что ты одумался и смягчился. Спасибо тебе, любимый, я так ждала, так ждала. Мы с маленьким домой хотим.

Она кинулась мне на шею, и именно в этот момент двери палаты Али открылись, и наружу выплыла она. Та, кого я потерял и о ком грезил ночами.

– До чего же некоторые себя неприлично ведут, – фыркнула ее подруга, выйдя следом. Ира, кажется. После свадьбы Аля с ней не общалась, так что я ее знал плохо. Она смотрела на нас с Ольгой не только агрессивно, но и презрительно. Вот только меня волновала лишь реакция Алевтины.

Я оттолкнул Ольгу, не прилагая больших усилий, чтобы она не упала, а сам сделал шаг к любимой.

– Аль, это не то, что ты подумала, – вырвалось у меня непроизвольно. И только после я понял, что за глупость сморозил, но было поздно.

– Меня это не касается. И будьте добры называть меня Алевтина.

Глаза ее были холодны, как лед, ни тени улыбки на лице. Ни единого клочка надежды для меня.

– Идем, Аль, Паша пока за дочкой присмотрит, а мы по чашке чая выпьем. Нечего время на всякое отребье тратить.

Ирина подхватила Алю под руку, и они пошли прочь по коридору. В иной ситуации я бы поставил эту Ирину на место, но сейчас как никогда осознавал, как она права.

Отребье. Более точного слова и не подобрать.

Глава 24

Встреча с Давидом с глазу на глаз выбила меня из колеи. При этом я подметила, что парфюм у него тот же самый, что был и восемь месяцев назад.

Тот самый, который я подарила ему на седьмое мая.

Он нес какую-то околесицу, но я старалась не слушать. А уж на Ольгу и подавно не смотрела, чтобы не вспоминать о прошлом. Сейчас мне нужны были только положительные эмоции, поскольку я стала кормящей матерью.

Не знаю, насколько я права, но я боялась, что мое испортившееся настроение может как-то повлиять на состав молока.

Всё то время, что Ира вела меня под руку, я старалась успокоиться, чтобы перестать трястись.

– Нет, ну до чего же наглый! – всё возмущалась Ира. – Неужели думает, что после того, что он сделал, может вот так спокойно подойти к тебе и разговаривать? Да что он вообще хотел? Ему тут ловить совершенно нечего. Нас вообще не должно касаться, что у него какие-то проблемы с женой. Да и потом, ты видела, как на тебя смотрела эта стерва Ольга? Явно хотела вцепиться тебе в волосы и выдрать их. Мне нельзя спускать с тебя глаз, а то вот так отвернусь, и накинется на тебя сзади с ножом.

– Фантазия у тебя, Ира, конечно, мощная, но я не думаю, что такое случится. Ольге я, конечно, не нравлюсь, но вряд ли она решится на убийство. Ее же тогда посадят.

Я попыталась отшутиться, чтобы скрыть свою нервозность и какую-то неуверенность, которая царила в моей душе, но Ира не оценила, нахмурилась и подергала бровями. Она всегда так делала, когда нервничала, или ей что-то не нравилось. Вот уж про кого говорят, что на лице написано всё, что человек думает.

– Ой, знаешь, решится или не решится, неизвестно, нам такого не надо. Ты мне нужна здоровая, пусть эта Ольга ходит на свободе. Да и вообще, лучше не зарекаться. Ты знаешь, вот такие тихони ходят, ходят, а потом хоба и серийными маньячками оказываются.

– Ну тут сравнение неуместно, Ольга у нас не тихоня. И давай не будем о серийных маньяках, я и так на нервах. К тому же, только родила, не хочу думать о таких ужасах.

– Ладно, ладно, прости, я просто новостей насмотрелась, и мне немного страшно. Ты же знаешь, что я любительница поболтать о всякой ерунде. Привыкла, что с Пашей можно обсудить абсолютно всё, и для него нет никаких запретных или страшных тем. Сама понимаешь, какая у него работа.