Развод. Да пошёл ты! (СИ) - Софа Ясенева Страница 30

Он достаёт нужные шаблоны, начинает заполнять документы. На ходу уточняет детали, спрашивает даты, суммы, назначение помещений. Я подписываю бумаги, дрожащей рукой, хотя уверена в своём решении. Инна берёт ручку следом. Подписи ставим на одном листе за другим, шаг за шагом.

— Ты уверена? — шепчет Инна, пока Денис отвлекается на звонок.

— Да. Иначе Женя всё отнимет. Он будет мстить. Я не могу дать ему такой шанс. Пока что он ни о чём ни сном ни духом.

Она сжимает мою руку. Я благодарна ей за эту решимость. Даже немного завидую её спокойствию.

Пока Денис заканчивает сканировать документы, мы с Инной и Ваней выходим в коридор. Я ненадолго присаживаюсь на мягкий диванчик и понимаю, как сильно устала. Всё это время я держалась, действовала, решала, но только сейчас чувствую, как хочется просто закрыть глаза и ни о чём не думать.

— Саша, я тобой так горжусь — говорит Инна. — Правда.

— Справилась бы без тебя? — усмехаюсь я. — Не уверена.

— Ну, теперь у меня бизнес. Я буду деловой мадам. — Она подмигивает. — Пусть и временно.

Мы смеёмся. Ваня, подслушав, радостно восклицает:

— Мама, ты теперь как тётя Саша!

Солнце уже садится, когда я возвращаюсь в салон. День вымотал меня. И всё же тревога не уходит. Внутри ноет: а вдруг я всё равно что-то не учла?

Я подхожу к салону — и вздрагиваю.

— Саша?

Виктор стоит у входа, прислонившись к стене, в руках — огромный букет белых пионов. Свет от витрины подсвечивает его профиль. Он улыбается — мягко, немного настороженно. На нём белая рубашка, волосы чуть растрёпаны. Вид у него совсем не деловой — скорее, как у человека, который очень хотел успеть всё, уставший.

— Можно зайти? — спрашивает он, чуть приподнимая букет.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы.

32 Саша

— Смотри, какие красивые пионы, а ты слёзы льёшь. Саш, их в воду нужно, — Вик отвлекает меня, чтобы я перестала разводить сырость.

— Да, конечно, у меня и ведро есть, — вытираю рукой дорожки на щеках.

Лицо у Вика такое удивлённое, как будто я только что призналась, что ем суп вилкой.

— Что? Тебя смущает то, что я собралась ставить цветы в ведро?

— Немного необычно, — хмыкает он, сдерживая улыбку.

— Если ты не заметил, то у меня тут немного полевые условия. И вазы не входят в набор того необходимого, что я забрала из… — осекаюсь. Не хочется вываливать на него вот так сразу все свои проблемы. Да и вряд ли ему это интересно. Представляю себе картину: он явно пришёл после трудного дня, а я — с рассказом про всю свою подноготную.

Вик не уходит. Не отводит взгляда. Просто ждёт.

— Так откуда забрала-то? — наконец говорит. — Саш, давай без игр в угадайку. У меня сейчас на это просто нет сил. А узнать, что же у тебя стряслось, что ты живёшь тут, мне хочется.

Его голос спокойный, но твёрдый. Словно он действительно не просто из вежливости спросил. Я смотрю на него — и понимаю: он не сбежит. Не скажет "ой, извини, это было лишнее". Он правда хочет знать.

— Уверен?

— На все сто. Если бы мне не нужна была эта информация, я бы не спросил. Такова мужская логика, смирись.

Я усмехаюсь.

— Ну ладно, ты сам напросился. Дело в том, что я недавно съехала из своей квартиры. Точнее, из квартиры мужа. Мы разводимся.

Вик резко меняется в лице. Морщится.

— И почему ты уехала оттуда, а не муж?

— Квартира его. Так что качать права и спускать его чемодан с лестницы было бы неправильно.

— А выгонять жену на улицу правильно, так по-твоему?

— Технически, никто меня не выгонял. Я сама ушла.

Он качает головой, но видно, как внутри него кипит.

— Расскажешь, что такого натворил твой муж-объелся-груш?

— Да все банально. Изменил, пока я лежала в больнице.

Тишина становится ощутимой. Вик застывает. Только руки медленно сжимаются в кулаки. У него на скулах ходят желваки.

— Ублюдок, — говорит тихо, но с такой ненавистью, что я невольно сглатываю. — Прости. Просто... это низко.

— Бывает, — отзываюсь, пожимая плечами. — Сейчас уже просто хочу закончить всё как можно быстрее. Слушай, ты не стой тут как истукан. У меня же пара стульев есть. Ну или мы можем устроиться на моём шикарном матрасе класса люкс, — улыбаюсь ему широко, поддразнивая.

Но он уж очень довольно улыбается, поэтому я спешу его разочаровать:

— Нет-нет! Что бы ты там ни подумал, сейчас же перестань! Речь идёт исключительно об удобстве, знаешь, стулья не сильно удобные…

— Понял, — говорит он, но всё равно улыбается, как кот, объевшийся сметаны.

— Да ну тебя, — смущённо улыбаюсь и иду за ведром. — Наберёшь воды?

— Без проблем.

Он берёт ведро, идёт к маленькому крану в подсобке. А я в этот момент смотрю на его спину и чувствую, как на душе становится чуть теплее. Может, мне всё же можно разрешить себе капельку надежды?

Пока он набирает воду, я беру с комода ножницы, подрезаю стебли, снимаю нижние листья. Он возвращается, осторожно ставит ведро, и я опускаю пионы в воду.

— Присаживайся, — киваю в сторону матраса.

Мы садимся рядом. Матрас чуть пружинит под нашим весом, воздух наполняется лёгким ароматом парфюма Виктора и свежих цветов. Он устраивается, удобно подвернув ноги крендельком, кладёт руки на колени, смотрит на меня с лёгкой улыбкой. Я чувствую, как с его приходом напряжение, копившееся весь день, начинает таять.

Замечаю, как он разглядывает пространство — коробки, инструменты, разложенные кисти, и говорю:

— Ты, наверное, голодный. Ведь сразу после работы сюда приехал.

— Немного есть. Тут в ТЦ есть фудкорт?

— Да, конечно. Пойдём туда?

Он криво усмехается:

— Не хотелось бы обратно в толпу. Как смотришь на то, чтобы заказать еду с собой?

— Давай.

Через пару минут мы уже выбираем лапшу с курицей и овощами у ближайшего стенда с азиатской едой. Девушка за стойкой кивает, принимая заказ, а я ловлю на себе взгляд Вика — он явно расслабился, даже немного развеселился. Берём палочки, бутылку воды, пакет с едой и возвращаемся в подсобку.

Я накидываю на столик