Верховная жрица - Мишель Хёрд Страница 30

— Да? — Хихикаю я. — Может, мне просто ходить и обольщать своих врагов?

— По крайней мере, они умрут счастливыми, когда я их пристрелю, — ворчит он, когда катер останавливается.

Он оглядывает довольно тихое место, а затем приказывает:

— Делай, как я говорю. Поняла?

— Да.

Я слушаюсь только одного человека – того, кто сохраняет мне жизнь.

Я должна заставить всех остальных бояться и уважать меня.

— Готова? — Спрашивает Найт, хватая свою спортивную сумку.

— Готова, насколько это вообще возможно, — бормочу я, хватаясь за ручку своего багажа.

Я подтаскиваю сумку к борту катера и жду, пока Найт ступит на причал, прежде чем передать ее ему. Спустившись с катера, я снова хватаю свой багаж и тащу его за собой, следуя за Найтом к побитому внедорожнику.

— Если я буду ездить с тобой, нам нужно купить новую машину, — говорю я.

— Что не так с моим внедорожником? — Спрашивает он, открывая двери.

Забрав у меня сумку, он кладет ее на заднее сиденье.

Я показываю на заднюю панель над задним колесом.

— Кроме того, что он старый, в нем есть дырка от пули.

— Главное, что машина отлично работает, — бормочет он, открывая для меня пассажирскую дверь.

Забираясь в салон, я поддразниваю его:

— Да, пока не перестанет.

Найт захлопывает дверь, и я провожаю его взглядом, пока он обходит машину спереди, любуясь его мощным телом.

Он несколько раз обнимал меня, и мне было очень приятно сидеть у него на коленях.

Так братья себя не ведут.

Когда он садится за руль, то открывает спортивную сумку и протягивает мне автомат, а затем достает еще один, который засовывает между дверью и своим сиденьем. Когда он наклоняется ко мне, чтобы положить сумку на заднее сиденье, у меня в животе вспыхивает целый калейдоскоп бабочек.

Вспоминая, как я наклонилась, чтобы поцеловать его, а он отстранился, я уверена, что он не догадывался о моих намерениях.

Его взгляд скользит по мне, когда он снова садится, и, заметив, что я смотрю на него, спрашивает:

— Что?

— Ничего, — шепчу я, отворачиваясь.

— Куда едем? — Спрашивает он.

— Блин. Точно.

Я поворачиваюсь и встаю на колени. Наклонившись через проем между передними сиденьями, я тянусь к своему багажу и достаю листок бумаги из переднего кармана. Я случайно задеваю Найта задницей, когда отодвигаюсь, чтобы снова сесть.

Протягивая ему записку, я говорю:

— Держи.

— Надо же, впервые меня ударили задницей по лицу, — бормочет он, проверяя адрес.

— Извини.

— Я не жаловался.

Я поворачиваю голову в его сторону и замечаю легкую усмешку в уголках его рта.

Он заводит двигатель и выезжает задним ходом с парковки, а затем выруливает внедорожник на дорогу.

Пока мы едем на конспиративную квартиру, я размышляю, сколько моих людей встали на мою сторону.

Не так уж и много, если все они поместились в одном доме.

Предательство глубоко ранит, и я закрываю глаза, когда боль образует еще одну трещину в моем сердце.

Найт ведет машину минут пятнадцать, а потом говорит:

— Этот дом находится на углу. Мы проедем мимо, а затем остановимся.

— Хорошо. — Когда мы проезжаем мимо дома, я высматриваю хоть какие-то признаки жизни, но ничего не вижу. — Не похоже, что там кто-то есть.

— Скоро мы это узнаем, — говорит он, разворачиваясь. — Если начнется заваруха, направь автомат на кого угодно, только не на меня, и просто нажми на курок. Удар у него мощный, так что приготовься.

— Хорошо.

Я держу оружие наготове, но Найт снова проезжает мимо. Прежде чем я успеваю спросить, что он делает, он останавливает внедорожник в двух домах от конспиративной квартиры.

— Пойдем, — бормочет он, распахивая дверь.

Я быстро вылезаю из машины и подбегаю к Найту. Заметив, что он держит автомат стволом вниз, я перемещаю свой в то же положение.

— Держись немного позади меня, — приказывает он.

Я отступаю на шаг и занимаю позицию, сжимая пальцы вокруг мощного оружия.

Если что-то пойдет не так, просто прицелься и стреляй. Все будет в порядке.

С каждым шагом, приближающим нас к дому, мое сердце начинает биться все быстрее.

Господи. Не знаю, смогу ли я выдержать еще одну перестрелку так скоро после нападения.

— Там кто-то выглядывает из-за занавесок у окна слева, — ровным голосом бормочет Найт.

Я бросаю взгляд на окно и успеваю заметить удивленное лицо Савваса, прежде чем занавеска вновь опускается.

— Это Саввас, — говорю я Найту.

В следующую минуту входная дверь распахивается, и крупный мужчина выбегает из дома, крича:

— Gamóto, Кассия! Я думал, ты умерла.

Найт тут же направляет свой автомат на Савваса, одновременно выкрикивая:

— Стой на месте.

Саввас замирает, быстро поднимая руки и бросая на меня растерянный взгляд.

Найт осторожно подходит к Саввасу и, обыскав его, обезоруживает, бросая пистолет на землю.

Он отступает на три шага назад, останавливаясь всего в дюйме от моего тела, и спрашивает:

— Сколько человек в доме?

— Нас одиннадцать, — быстро отвечает Саввас.

— Сколько оружия? — Резко спрашивает Найт.

— Девять. — Саввас указывает на пистолет, лежащий на земле. — Включая этот.

— Кассия, подними пистолет, — приказывает Найт.

Я быстро наклоняюсь и хватаю его.

Он кивает головой в сторону дома и говорит Саввасу:

— Подойди к входной двери и скажи всем выходить по одному. Пусть все вынесут оружие на крыльцо. Затем вы отбросите оружие в сторону, как можно дальше. Если из дома одновременно выйдут несколько человек, я открою огонь. Понятно?

— Да. — Саввас быстро кивает, спешит к крыльцу и кричит: — Кассия здесь. Нам нужно выходить из дома по одному. Вынесите оружие на крыльцо.

— Целься в парадную дверь, и как только выйдет больше одного человека, пока я буду их обыскивать, открывай огонь, — приказывает он мне.

— Хорошо. — Я навожу дуло своего автомата на крыльцо, молясь всему святому, чтобы сегодня мне не пришлось стрелять в кого-нибудь из своих людей.

Как только все оружие оказывается в грязи у крыльца, Михаил выходит из дома с поднятыми руками.

Это говорит о том, что Артур – единственный, кто мог предать мою семью.

Найт жестом призывает Михаилу подойти ближе, а потом велит ему остановиться. Затем он обыскивает его и говорит:

— Отойди в сторону.

Он