Беззвучная нота - Нелия Аларкон Страница 30

Я знаю, что так и было, даже если полиция закрыла дело и списала его на самоубийство. Для них Харрис был безнадежным человеком, который сдался, потеряв карьеру.

В Redwood Prep тоже так считают.

Правда забавна. Если перевести ее в другой контекст, то то, что произошло на самом деле, оказывается гораздо менее значимым, чем то, что выглядит так, как будто это произошло.

Беверли С. Харлесс говорила: «Каждая жизнь — это история». Если директор Харрис стал жертвой в своей истории, угадайте, кто стал его злодеем?

Мрачные взгляды преследуют меня на пути в учительскую.

Я крепче сжимаю учебники и иду с гордо поднятой головой, несмотря на дрожь в ногах. Коридор расступается передо мной, как это было с тех пор, как поползли слухи о моих отношениях с Зейном.

Студенты Redwood Prep одновременно боятся и почитают Королей. Одного лишь намека на союз с ними достаточно, чтобы «сделать» кого-то другим. Чтобы приблизить их к королевской власти. Заслуженно или нет.

Неприятно, когда лояльность меняется на глазах.

Но это не должно меня удивлять.

В этой школе всегда все было перевернуто с ног на голову. Именно поэтому в престижной академии расцвело нечто столь развратное, как «Благодарный проект».

То, как в Redwood Prep правильное становится неправильным, а неправильное — правильным, — это вирус.

И ты так же заражена этой болезнью.

Я отгоняю эту мысль в сторону.

— Доброе утро, Мейзи.

Я киваю одной из своих самых успевающих учениц.

Она бросает на меня взгляд, захлопывает шкафчик и уходит.

Ну что ж.

Я вздрагиваю и крепче обхватываю руками учебник по классической литературе. Сегодня особенно холодно. Сводчатые потолки, окна, похожие на собор, и мраморные полы встречают меня, как стоическая мачеха Золушку.

— Разве ее не уволили?

— Что она делает, вернувшись?

— Она действительно убила Харриса?

Шепотки впиваются в меня, как крошечные комары. Рой, который все нарастает и нарастает, пока не начинает жужжать в ушах.

Ух, я и забыла, какой захудалой была эта школа. Свежий слой краски и несколько обновлений, но это все те же ворота в ад.

Я бросаю взгляд на Слоан. Она одета в свою клетчатую рубашку на пуговицах, юбку для подготовки к школе в Redwood Prep, а ее волосы собраны в хвост.

— Ты вернулась.

Скучаешь по мне?

— Просто пытаюсь найти закономерность, вот и все. Тебя не было всю ночь.

Она пожимает плечами.

Видимо, твой Зейн-мозг продержался дольше, чем мы ожидали.

— Мой, — я оглядываюсь по сторонам и шепчу: — Зейн-мозг?

Да. Знаешь, как любовь посылает все эти эндорфины и дофаминовые всплески через мозг и делает рациональное мышление нечетким? Когда вы с Зейном начинаете… ну, знаешь, ты вдруг перестаешь меня видеть.

— Я не вижу тебя или тебя там нет?

Я обеспокоенно жую нижнюю губу. От воспоминаний о том, как рот Зейна гладит линию между моей грудью и бедрами, мне становится жарко. Если вчера Слоан присутствовала, но был невидима…

— Ты… не можешь видеть меня?

Я вздрагиваю и поднимаю глаза на первокурсницу, которая в замешательстве смотрит на меня.

Она медленно проводит рукой перед своим лицом.

— Вы говорили обо мне?

Вот дерьмо. Я снова разговаривала со Слоан вслух.

Обиженно смеясь, я достаю свой телефон и нажимаю на него.

Она выглядит облегченной.

Я бегу вперед, а Слоан громко смеется рядом со мной.

Видела бы ты свое лицо!

— Как насчет того, чтобы сделать себя менее заметной, когда я в школе? — бормочу я в трубку. — Ты отвлекаешь.

Эй, я не хочу быть здесь так же, как и ты не хочешь, чтобы я была здесь.

Мои шаги замедляются. Я задумчиво смотрю на нее.

— Слоан, ты все еще не рассказала мне. Та ночь… что случилось…

О, смотри. Сол здесь.

Я поднимаю голову и замечаю, что Сол идет по коридору. Когда я оглядываюсь, Слоан уже нет.

Хм.

Когда возвращаю свое внимание к Солу, он замечает меня и подходит. Как обычно, толпа расступается перед ним. Он на голову и плечи выше их, одет в выцветшую куртку Redwood Prep, винтажную футболку и обычные джинсы.

Почти все, что на нем надето, противоречит дресс-коду.

Но никто не собирается ему ничего говорить.

Сол — один из Королей. Хотя он не Кросс по крови, в нем та же опасная харизма. С тех пор как он дебютировал в качестве школьного поджигателя, она только усилилась.

Забавно, что, будь на его месте любой другой ученик, я бы немедленно сообщила о преступлении. Но поскольку преступник — такой же стипендиат, как и я, я сделала все возможное, чтобы скрыть это, и даже подстрекала Сола к новым поджогам.

Я действительно лицемерка.

Сол подходит ко мне ближе и вздергивает подбородок. Обычно я отвечаю ему спокойным «доброе утро» и продолжаю идти дальше. Раньше я держалась подальше от «The Kings» вне занятий. Не только из-за Зейна, но и из-за их реальной силы.

Я не боялась их, но это не означало, что у меня не было причин бояться. Попасть на плохую сторону Королей означало потерять свое место. Я видела, что они сделали с Майллисом. Одно их слово — и мой ближайший коллега, ставший другом, в один день потерял репутацию и карьеру.

Моя миссия по расследованию смерти Слоан значила слишком много. Я не хотела пускать все на самотек из-за того, что исправила нескольких задиристых подростков с завышенными привилегиями.

А теперь ты замужем за одним из таких привилегированных подростков-хулиганов.

Я наклеивают на лицо вежливую улыбку.

— Мистер Пирс. — Он кивает и проходит мимо меня. Я поворачиваюсь и говорю: — Могу я с вами поговорить?

Сол поворачивается, смотрит на меня, вскинув бровь. Его взгляд опускается к моему оголенному безымянному пальцу, прежде чем он с ухмылкой встречает мой взгляд.

— Он позволил тебе выйти из дома без кольца? — Я мгновенно вздрагиваю.

Ответ прост. Зейн не позволял мне ничего делать. И еще… у нас никогда не было этого разговора.

Зейна не было, когда я вернулась из участка, и он не возвращался домой всю ночь. Он также не ответил ни на одно из моих сообщений, и в итоге перед сном я с ненавистью удалила все свои «где ты» и «все ли у тебя в порядке».

Не то чтобы я действительно могла уснуть.

Подушки все еще пахли нами.

В итоге я швырнула обе об стену и выключила весь свет.

Не помогло.

Кошмары вернулись, и я не могла сомкнуть глаз.

Утром, когда Зейн все еще не вернулся, я была странно раздражительна