Клетка. Жена монстра - Ева Трезор Страница 3

– Мирон, подожди! Мне нужно остаться, я не хочу осложнений! – возражаю я.

Голова все еще кружится, и я чувствую себя разбитой, машинально дотрагиваюсь до висков, стараясь унять головную боль.

– Анжелика, не спорь со мной. Я сказал, мы уходим, – отрезает он. – Нам тут нечего делать.

И, не обращая внимания на мои протесты и возмущения врача, он подхватывает меня на руки, словно пушинку, и выносит из палаты.

– Вы с ума сошли! Вы не имеете права забирать пациента! – кричит нам вслед женщина, но Мирон только ускоряет шаг.

Он выносит меня из больницы и направляется к шикарной машине, припаркованной у входа. Не помню, чтобы видела ее раньше.

– Что это? – спрашиваю я, рассматривая элегантные линии нового темно-синего «Lamborghini».

– Это замена твоему любимому «Bentley», – равнодушно отвечает Мирон, открывая дверцу. – Не волнуйся, она ничуть не хуже. Даже лучше. Поехали, тебя ждет горячая ванна и мягкая постель.

Он усаживает меня в машину, пристегивает ремень безопасности и заводит двигатель. Звук мотора, как музыка.

– Мирон, ты с ума сошел! Я же плохо себя чувствую! Мне нужно остаться в больнице, – предпринимаю последнюю попытку протестовать, но он игнорирует меня.

– Я позабочусь о тебе лучше, чем они, – отвечает он, глядя мне в глаза. И в этот момент я почему-то верю ему.

Он выезжает с территории больницы и направляется в сторону дома. Я откидываюсь на спинку сиденья, закрываю глаза и позволяю себе расслабиться. Рядом с этим психом, моим мужем, я все же чувствую себя в безопасности. Даже после всего, что произошло.

Всю дорогу мы молчим. Я дремлю, ощущая, как пульсирующая боль в висках немного отступает.

Наконец, мы приезжаем к нашему дому. Он снова берет меня на руки и несет в спальню.

– Анжелика, как ты? – выходит в коридор Андрей Игоревич, отец Мирона.

– Кажется, что вселенная решила расплющить мой мозг, - едва успеваю ответить я, как Мирон уносит меня на второй этаж, игнорируя отца. Похоже, опять разругались…

– Отдыхай, – шепчет Мирон, опуская меня на кровать.

– Кто это сделал? – нерешительно смотрю ему в глаза.

– Кто-то нехороший, – нехотя отвечает он, замерев возле двери.

Прекрасно знаю, что он не скажет мне ровным счетом ничего. Но, подозреваю, что это Никос. От этой мысли я снова нервничаю и слезы подкатывают к глазам.

– Мирон, пожалуйста. Скажи…

– Отдыхай, Анжелика, здесь тебя никто не тронет, - отвечает, как обычно, своим стальным голосом.

Мирон выходит, так и не дав мне хоть какой-нибудь внятный ответ.

Я проваливаюсь в сон и, кажется, это мне действительно было необходимо.

Утром я предпринимаю неоднократные попытки подняться с кровати, но голова все еще кружится.

– А как ты думала?! – возмущенно говорит Лена по видеосвязи, – сотрясение мозга у всех по-разному проходит, там же и степени разные. Что тебе в больнице сказали?

– Никаких особенных подробностей, Мирон почти сразу увез меня, едва я успела прийти в себя, – поправляю подушку и усаживаюсь поудобнее на кровати.

– Если бы не он, ты бы не оказалась в такой ситуации. Небось летел, как придурок, на своей скоростной машине! – влезает Катя и жует пирожное. Она всегда что-то жует, когда нервничает.

– Нет, было совсем не так. Мы ехали не на скорости.

– А что же тогда приключилось?! – не понимает Ленка и приближается ближе к камере.

– Есть два варианта: либо ты Мирона покрываешь, либо врешь и не хочешь говорить о чем-то еще. Вот печенкой чувствую, Лика! – округляет глаза Катя.

Я замираю, будто пытаюсь вспомнить.

– Авария… в нас кто-то врезался, летел по встречке. Выруливать было некуда…

– Капец… - тенят Ленка и откидывается на спинку кресла.

– Катя, ты сказала, что знаешь, где Гоша! Где он? – внезапно вспомнила я ее сообщение перед аварией.

– Не переводи тему! – злится Катя. – Расскажи подробности, Анжелика.

– Скажи мне! – начинаю злится я, снова ощущая неприятную пульсацию в висках.

– Ой, да скажи ей, – лениво произносит Ленка.

– Хорошо. Только потому что тебе нервничать нельзя. Он приезжал навестить мать, и я увидела его в инвалидной коляске возле ее дома. Она только вышла из клиники для этих, ну… алкашей. Ей плохо стало и скорая увезла.

– Он в городе?! Где он? – подскакиваю я на кровати, ощущая, как подкатывает тошнота.

– В городе, получается, но он сделал вид, что не знает меня. А я с ним в хороших дружеских отношениях, Лика, – она строит невинные глазки и старается вообще не смотреть на меня.

– Ты запомнила, куда он направился? В какую сторону?! – кричу я.

– Вот только не надо на меня кричать! Он просто уехал куда-то вниз по дороге. Успокойся! – обороняется Катя.

– Я бы на твоем месте, Анжелика, пыталась сессию закрыть. Ты пропустила два экзамена. Ректорша, конечно, даст тебе возможность сдать, ты же на особых условиях после всего, но ты херово готова, – говорит Ленка.

– Это меня меньше всего волнует, – как-то на автомате отвечаю я. – Мне надо навестить его мать.

– Это еще зачем? Ты думаешь, она скажет, где он?! Глупости, – машет головой Ленка, – она невменяемая, небось, белочку схватила.

– Мне надо узнать. Я так хочу!

– Лика, Мирон убьет тебя. Пожалуйста, не надо снова начинать. Если Гоша с тобой не связался, то все. Он больше и не будет стараться, ему это не нужно! – Катя возмущенно сверкает глазами.

Она, безусловно, права, но я не могу не попытаться встретиться с ним. Меня гложет ненасытное чувство вины, недосказанности... Все словно написано по испещренному грязными чернилами черновику, который никогда не должен был стать сценарием моей жизни. И я хочу выяснить правду.

Мысли в голове мечутся и одна невероятнее другой.

Неужели Гоша уже выписался из клиники? Он действительно решил забыть про меня?! Нет, все не так просто, я уверена.

– Лика, забей, прошу тебя. Гоша написал тебе чертову прощальную записку. Он не хочет больше быть с тобой после всего, что произошло! – продолжает отговаривать меня Лена.

– Я должна с ним встретиться, я так не могу. Даже, если он не хочет видеть меня, мне надо высказаться. Это нужно