Безжалостное королевство - Бекка Стил Страница 3

Мои легкие горели, и звук моих ботинок по асфальту был громким в тихой ночи. Я рванула вперед, хватая ртом воздух, направляясь в сторону дороги.

У меня внезапно возникло чувство дежавю, за исключением того, что когда я убегала от Королей Кладбища, я не была так напугана.

Черт, я хотела, чтобы они были здесь. Но их не было, и я должна была спасти себя.

Почти готово.

В темноте раздался голос, громкий и повелительный.

— Остановись, или я буду стрелять.

Я двигалась дальше.

Прозвучал выстрел, взрыв шума, который отразился от зданий. Раздался оглушительный металлический треск, когда пуля попала в бок припаркованной машины, мимо которой я пробегала в тот момент.

— Последнее предупреждение.

Рыдание вырвалось из моего горла, прежде чем я смогла его остановить. Я остановилась, задыхаясь, слезы разочарования и отчаяния собирались в моих глазах.

Когда я обернулась, начальник полиции был там с пистолетом, направленным на меня, а рядом с ним стоял мой дядя, его лицо было маской холодной ярости.

— Ты совершила большую ошибку, Эверли, — выдавил мой дядя. — Очень большую ошибку.

Затем он заломил мне руки за спину, и на моих запястьях защелкнулись наручники. Когда я открыла рот, чтобы закричать, пистолет был прижат к моему виску. Все мое тело дрожало, когда комиссар Петерсон подобрал меня, скованную и беспомощную, и отнес в темную, скрытую часть парковки.

Там был припаркован невзрачный фургон, и мой дядя открыл двери. Все во мне хотело бороться, но холодный металл пистолета все еще был прижат к виску. У меня было чувство, что начальник полиции не колеблясь выстрелит.

Меня втолкнули в фургон, и темная грубая ткань коснулась моей щеки. Это заслонило большую часть моего зрения, прежде чем я осознала, что это был мешок, надетый мне на голову.

Затем двери захлопнулись, и фургон завелся.

3

Никогда за миллион лет я не думал, что буду молиться, чтобы мэр, блядь, не умер. Мне было наплевать на него, но я заботился о Сэинте. Если бы дорогой старый мэр умер до того, как мы оказали ему помощь, его смерть висела бы над нашими головами. Лоренцо навсегда сохранит недостающую часть, которая его убила.

Лоренцо и Риго ехали на нормальной скорости, в то время как Каллум поддерживал давление на рану, пытаясь контролировать кровопотерю. Сэинт выглянул в окно, вероятно, проклиная Каллума и меня. Нам не следовало ложиться в постель с Лоренцо, а теперь было слишком поздно.

Черт.

— Куда мы идем?

— Ay tranquilo, compa, hoy no vine la muerte. (С исп. — С лёгкостью, брат, смерть сегодня не придет) — небрежно ответил Риго. Я покачал головой, сдерживая свой гнев. Они были явно расстроены, и ничто из того, что я сказал, не принесло бы пользы в этот момент.

Мы вернулись на окраину города, когда они свернули к каким-то старым фабрикам. Гараж, пристроенный к одному из них, открылся, как только мы оказались перед ним. Двое людей Лоренцо ждали у входа, пока мы парковались.

Когда машина остановилась, Сэинт выскочил, и я быстро последовал за ним. Каллум остался на месте, потому что ему нужно было держать рану мэра, а минимальное движение было ключевым, чтобы он не истек кровью.

— Где док? — Спросил Лоренцо, выходя из машины.

Мужчины, которые ждали, кивнули в сторону двери. И мы знали, что должны были отнести туда мэра и надеяться, что еще не слишком поздно, несмотря на то, что предлагал Риго.

Мы с Каллумом отнесли мэра внутрь склада, туда, где ждал доктор. Его некуда было положить, кроме как на бильярдный стол.

— В чем проблема? — спросил "док".

— Его подстрелили, — невозмутимо произнес Каллум, поднимая окровавленные руки. Он выглядел как что-то прямо из Кэрри, над чем я бы посмеялся, если бы ситуация не была такой ужасной.

Док кивнул, надел латексные перчатки и приступил к работе. Мы втроем отступили на шаг назад, чтобы дать ему немного места для работы.

Сэинт подошел к Каллуму с другой стороны и положил руку ему на плечо.

— Выпускной?

Я не мог удержаться от хихиканья над его тупым, как черт, замечанием. Каллум покачал головой, но на его лице была ухмылка. Я знал, что не только мне стало легче дышать.

— Это не будет идеальной работой, — сказал мужчина.

— Он будет жить? — Лоренцо ответил, не беспокоясь.

— Да, — уверенно сказал мужчина.

— Дерзай, — пренебрежительно сказал Лоренцо.

Мужчина кивнул, затем Лоренцо что-то сказал Риго и вышел из комнаты, прихватив с собой "Глок".

— Ты, — мужчина обернулся и посмотрел на Сэинта. — Принеси мне немного воды и тряпку.

Сэинт огляделся, немного смущенный, поскольку он не был одним из людей Лоренцо. Каллум указал в конец комнаты, где находилась раковина.

— Лучше принимайся за работу, сестра Девин.

Он выглядел немного смущенным, но начал делать так, как его инструктировал мужчина. Мы подошли к другой стороне бильярдного стола и смотрели, как он снимает рубашку с мужчины. Кровь начала все больше пропитывать живот мэра. Когда так называемый доктор начал трогать раненую область, он застонал.

Один из мужчин, которые были снаружи, вошел, держа бутылку текилы. Мужчина принял его и сделал глоток. Я вздохнул. У мэра было так много всего, и в итоге он перенес операцию в подворотне. Карма во всей красе. Я не мог заставить себя пожалеть его. Он был весь в моче и дерьме.

После того, как мужчина напился, он налил немного на рану. Мэр закричал.

— Держи его! — проинструктировал Сэинта мужчина.

Руки Сэинта легли на плечи мэра, пытаясь толкнуть его обратно на стол, не касаясь пораженной области.

— Я собираюсь извлечь пулю, потом я хочу, чтобы ты надавил на рану, понял?

Сэинт кивнул, когда мужчина достал из сумки два длинных инструмента, похожих на пинцет. Он плеснул на них немного текилы, а затем сделал, как сказал.

В этот момент крики мэра были такими пронзительными и плаксивыми, что другие мужчины начали смеяться.

— Ты не настоящий мачо? — Спросил Риго. И это было то, с чем я мог согласиться. Мэр делал дерьмо вверх и вниз в этом городе, но он едва справлялся с дозой своего собственного лекарства, когда дело касалось его самого.

Так называемый доктор вытащил пулю и положил ее на стол, в то время как Сэинт усилил давление на рану. Затем он вернулся к своей сумке и вытащил все необходимое, чтобы зашить рану.