Высокий, царственный и сварливый - Найла Монро Страница 3

Один месяц боев превратился в четыре, четыре месяца — в год, а год — в пять.

Но надежда наконец появилась на шестой год, когда, сражаясь бок о бок, Тома и Джахандар смогли проникнуть на территорию Зорро, загнав его в угол в его собственном лагере.

Когда распространилась новость о том, что Тома Кальб — свирепая Королева — воительница, возглавлявшая армию численностью 30 000 человек, — убила Зорро в бою, его некогда свирепая армия сдалась перед лицом поражения. И очень быстро для всех жителей Невиша наступил конец того, что когда — то казалось бесконечной войной.

Но без надежды когда — либо восстановить трехстороннее правление клана, которое когда — то было неотъемлемой частью, Тома, Джахандар и Дейл — вместе с другими четырьмя братьями и сёстрами — решили, что необходима новая эра правления.

Это было не то совместное будущее, на которое всегда надеялись Тома и Джахандар. Это был раскол, который ещё больше разлучил их.

Разделив земли между семью из них, они объявили каждую землю независимым государством. Каждым государством правит свой монарх, и ни один монарх не может вмешиваться в дела другого государства, если это не будет угрожать миру на их землях.

21—го февраля, после Великого восстания Зорро, или PR, как его сократили. Это была дата и год подписания мирного договора и провозглашения семи государств.

Государства были названы Джахандар, Тома, Дейл, Рейвен, Прио, Шах и Хаас, каждое в честь своего первого правителя.

И это история о том, как были основаны современные государства Невиш. Но в то время как история войны, возможно, и пришла к благоприятному завершению, история Джахандара и Томы — нет.

Они пожертвовали своей любовью ради своего мира, а мир?

Ну, может быть, он был жёсток или милосерден, но ни разу за восемьсот последующих лет потомок Тома и потомок Джахандара не полюбили друг друга и не завершили незавершенный союз.

До сих пор.

Глава 1

Эсмеральда

Кай с резким ворчанием сильно прижал меня к стене, прижимая мою щеку к холодному камню, и прижал мои предплечья к спине своей большой ладонью.

Я отчаянно сопротивлялась, но это было бесполезно, поскольку он прижался грудью к моей спине, зажимая меня между каменной стеной и своим мускулистым телом. Его рука в моих волосах. Его тяжелое дыхание у моего уха.

— Малышка, — прорычал он. — Только потому, что я добр и даю тебе время привыкнуть ко мне, не значит, что ты можешь забыть, что я всегда получаю то, что хочу. Когда я этого захочу. Как захочу, — он просунул бедро между моих дрожащих ног, и я выгнулась ему с такой же ненавистью, с какой в моем взгляде было вожделение. — И ничто не мешает мне овладеть тобой прямо сейчас.

Мои глаза расширились, но я не сопротивлялась. Я просто раздвинула бедра, чтобы ему было удобнее. Он ухмыльнулся мне, смотря на меня сверху вниз.

— Ты тоже хочешь меня, малышка. Я знаю, что хочешь, — он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, издав глубокий, высокомерный смешок, когда я покачала головой. — Да, хочешь, любимая. Я чувствую запах твоего возбуждения, стекающего по твоим бедрам. Теперь всё, что тебе нужно сделать, это раздвинуть для меня эти прелестные ножки, чтобы я мог попробовать тебя на вкус.

— Прости, но как этот парень может почувствовать запах её возбуждения, если на самом деле он не у неё между ног?

Моя фантазия исчезла у меня на глазах — снова, — когда голос моей лучшей подруги разорвал туманное состояние, окутавшее мой разум. Раздражение вызвало во мне вспышку гнева, и я резко повернула голову к девушке, свернувшейся калачиком в другом углу бархатного дивана.

— Мария, — наполовину рявкнула я, наполовину заскулила.

Мария перестала теребить выбившийся пучок грязных светлых волос на макушке, её небесно — голубые глаза казались серыми в тусклом освещении гостиной, когда она перевела взгляд на меня.

— Что? — спросила она, пожимая плечами. — Это правда. Если от этой девушки не пахнет рыбой, как он может учуять запах издалека?

Сдавленный смешок сорвался с моих губ.

— Я не знаю. Это фильм, всё возможно. Теперь, пожалуйста, просто позволь мне…позволь мне сосредоточиться?

Весь этот магнит север — юг, противоположности притягиваются? Такой была наша с Марией дружба. В прямом и переносном смысле.

Она была высокой, я — низкой. У неё были прямые светлые волосы; у меня они были шоколадно — каштановыми. У неё была большая задница, у меня — большие сиськи. Мне нравилось смотреть фильмы в тишине, а ей нравилось давать развернутые комментарии, как будто это был футбольный матч или что — то в этом роде.

Я просто хотела представить свою собственную версию экранизации романтической книги о мафии, которая нам обеим нравилась и которую мы смотрели в последний вечер, пока я гостила у Марии в доме её родителей. Но я должна была догадаться, что это будет невозможно из — за её неспособности держать все свои навязчивые комментарии при себе.

— Ты пытаешься сосредоточиться? — в замешательстве спросила Мария, прежде чем её брови взлетели до линии роста волос. Румянец залил мои щеки, когда она откинула голову назад и громко рассмеялась. — О, ты снова это делаешь, не так ли?

— Если ты знаешь, тогда заткнись.

У меня было две минуты тишины, прежде чем Мария фыркнула.

— Я просто пытаюсь представить это, но действительно не могу, — она хихикнула. — Апельсин никогда бы этого не сделал. Он никогда бы не смог!

Она засмеялась громче, когда раздвинула ноги, все длинные конечности и соблазнительную фигуру, одетую в облегающую футболку и леггинсы, несмотря на то, что на улице была холодная февральская ночь. Затем она подняла руки и сложила пальцы в круг, разведя их в стороны перед моим лицом.

— Смотри, это твой Апельсин, — она потрясла рукой. — А это злобный, грязно говорящий Дом, вроде нашего дона мафии, Хавьера, вот здесь, хорошо? — другой рукой она указала на экран телевизора напротив нас. — Ты видишь, что два круга не соприкасаются? Это потому, что они взаимоисключают друг друга и никогда не смогут объединиться в одного человека, — она усмехнулась, откидываясь на подлокотник. — Нет смысла пытаться