Няня для майора (СИ) - Миронова Аля Страница 3

– Так, значит, Утенок – ваш сын? – спрашиваю, вроде бы и очевидное, но малыш так трепетно ко мне прижимается, что я хочу услышать отрицательный ответ от мужчины. А он злится. Стоп, что?

– Как ты назвала моего сына? – в голосе слышится недовольство, а глаза снова наливаются кровью. Бррр. Но я больше не боюсь! Я не одна.

– Утенок. Он сам себя так назвал, – спокойно отвечаю, прижимая к себе мальчика.

– Он...что сделал?! Мой сын не разговаривает! Как он мог тебе что-то сказать? – уже откровенно рычит, словно волк.

– Ммм, ну хорошо, показал. Под комбинезоном майка с Дональдом Даком, вот мы и сошлись на «утенке», да, Утенок?

Мальчик, в который раз за сегодня, умудряется меня удивить. Он показывает предполагаемому папе язык, и сам скрывается за моей спиной.

– Так, а ну быстро вернула мне сына! Или я вызову полицию! – Ой-ёй – так скоро и пена изо рта пойдет, а если он меня укусит, то еще и сорок уколов предстоят. Не хотелось бы.

– Вызывайте! Почему я должна верить на слово, что Утенок – ваш сын? Докажите! – Черт, и откуда во мне столько дерзости? Только что тряслась как осиновый лист на ветру, а сейчас…

О, а мужик-то наш – слаб на нервишки. Покраснел весь, сейчас закипит, пар из ушей уже валит. Так-то! Меня, значит, доводить можно, а на собственной шкуре…

– Ин, я прошу тебя, отдай отцу ребенка и иди домой, – вступает в нашу беседу дядя.

– Илья Романович, я все понимаю, но вот вы – отец троих детей, разве можете такому нестабильному типу отдать в руки столь прелестного мальчика? Пусть докажет родство или опекунство, и я уйду с дороги. Даже извинюсь... Наверное.

Дядя лишь качает головой. Должно быть, с этим типом связаны какие-то неприятности в фирме.

– Я вас прошу, – оборачиваясь к женщине с поста охраны, произносит мужчина. – У меня в машине, возле входа припаркована черная Камри, за водительским сидением лежит сумка с документами., Пожалуйста, принесите их.

Та вопросительно смотрит на директора – она же из охраны, а не доставки, с каких пор ей указывают чужаки; и еще целая гамма эмоций отражается на лице женщины, в ожидании, когда Илья Романович поставит наглеца на место.

– Пожалуйста, – чуть слышно произносит дядя. Женщина, недовольно поджав губы, берет ключи от автомобиля и выходит.

– Утенок, еще пирог хочешь? – наклоняюсь к малышу, в надежде растянуть время с ним на подольше. В конце концов, не станет же папаша дите из-за стола вытягивать?

Вероятно, о чем-то таком мужик и подумал, потому что не успел Утенок среагировать на мои слова, как он ответил за ребенка:

– Мы с удовольствием всё возьмем с собой, да сын? – не без нажима сказал, а малыш лишь крепче меня обнял.

Этот волк вновь заскрипел зубами. В его глазах отразились и ревность, и боль, и еще что-то непонятное.

Я хотела спросить кое-что, но в архив вновь прибыло пополнение и, спустя еще несколько секунд, мужчина уже протягивал мне свой паспорт, но в руки так и не дал.

– Предлагаю обмен – я тоже хочу знать, что за фрукт меня здесь строит.

– А не надо было в кабинет вламываться, хамить, еще и руки распускать! – не удержавшись, показываю язык, но отхожу к сумке, чтобы достать паспорт.

– Кхм, – встревает дядя, и качает головой. Эх, теперь еще и дома получу. Сначала расспросы из-за панической атаки, а потом и взбучку на десерт.

Однако, дядин кашель действует, и мы с незнакомцем молча обмениваемся документами. Так-с, Бойков Антон Сергеевич, родился восьмого июня восемьдесят шестого. Хм, забавно. Так, прописан – это не то. Вот. Брак с... Так он женат! Хотя, это логично – мужчина он видный. Наверняка, у такого – жена из салонов не вылазит, чтобы соответствовать. Да и, какая мне разница?! Дальше – сын, Бойков Иван Антонович, хм, забавно, родился в День всех влюбленных в две тысячи четырнадцатом.

– Утенок, – поворачиваюсь к малышу, – так ты у нас Иван Антонович, правильно?

Малыш согласно кивает и виновато улыбается, но не мне, а отцу, который наблюдает за происходящим.

– Сын, я на тебя не сержусь, – и уже обращаясь ко мне, – а Вы, стало быть… Хм. Ирония судьбы. Инна Семеновна Антонова.

Глава 2

Антон

Я не привык отступать. Ни в чем и никогда. И, когда Демон попросил помочь разобраться с проектом их с Леной будущего дома, естественно, я не отказался. И дело даже не в том, что мы с Башметовым сдружились в последнее время, и не в том, что мне по-доброму нравится Капитошка. Просто, у меня имеется необходимый набор связей и знаний в области строительства. Так уж сложилось, что я не только боевой офицер-разведчик, а ныне – ведомственный сотрудник; я занимался проектами стратегических сооружений в одной местности. И пусть я был юным и находчивым, но помочь будущей семье я взялся с большим энтузиазмом. Тем более, Демон дал слово, что у его первенца крестным папой буду я. Не знаю почему, но это очень важно для меня.

С тех пор, как три года назад погибла Олеся, мы с сыном отдалились от людей – рядом лишь мой отец. С семьей Леси я не виделся с момента гибели жены, Ваньком они совершенно не интересуются. Не так – в Иване видят корень зла, причину гибели моей супруги. Хотя, виноват определенно я.

С Олесей мы встречаться начали еще в классе шестом. Я дергал ее за косички, провожал домой, а она иногда целовала в щечку, но чаще била портфелем по голове. Это была любовь, определенно. На следующий год мы уже и одну парту делили на двоих. Тогда приходилось много драться из-за Леськи, чуть что – губки надувала и пальчиком показывала на обидчиков. Казалось – мы не расстанемся никогда.

Однако, по окончании базовой школы все изменилось. У меня тяжело заболела мама, требовались деньги. Ради корки я поступил в ПТУ, а отец устроил к себе на деревообрабатывающий завод. Времени катастрофически не хватало, Леся бесилась, да и ей, в принципе, не нравился пацан с завода, тем более, что в классе появился новенький – он и занял мое место не только за партой, но и в сердце маленькой стервы.

Два года пролетели как один день. Казалось, маме становится лучше, а одноклассники пригласили на выпускной. В ту ночь мы снова сошлись с Олесей – помирились, так сказать. Она доказала, что только моя. Правда, вновь ненадолго. В конце лета маме стало хуже, а Леся уехала учиться в другой город.

Как только я получил свою корку плотника – оказался в сапогах среди новобранцев стройбата. Писал домой, писал ей, но радужные вести мне не возвращались. Отец скупо рассказывал о маминых делах – она не могла сама даже ручку в руках уже удержать, а Леся и вовсе молчала. Все стало понятно и так.

Вернувшись из армии, я похоронил маму и решил связать свою жизнь с военным режимом. Однако, лычки на погонах меня не устраивали – захотелось звезд, пришлось пойти получать вышку. Факультет телекоммуникационных систем по направлению радиоэлектронной разведки мне пришелся не только по душе, как оказалось, а еще и по зубам. Параллельно с учебой, в выходные, когда отпускали в увольнение, я занимался строительством нового дома для отца. Навыки уже были, с материалами проблем не возникало – на заводе неликвид, можно было взять за копейки. Очень хотелось счастья для отца, поэтому стремился создать ему комфортные условия встретить старость, да и у него появилась новая дама. Выпускался я старлеем, ну, собственно, и по возрасту я был на порядок старше сокурсников, но и отучился на отлично.

Офицерская форма, престижная военная специальность, приличный контракт – молниеносно стали привлекать девушек в мои объятия. Через год ко мне вернулась Леся, и больше не теряя зря времени, мы поженились. Супружеская жизнь требовала все большие затраты, поэтому я стал много отсутствовать дома, зарабатывая, однако теперь жена меня ждала. Еще через год мы узнали о грядущем пополнении нашей семьи на одного маленького человечка. Но Леся не хотела ребенка – тогда же призналась, что не создана быть матерью, пила таблетки и вообще не должна была забеременеть. Не то чтобы, я был прям шокирован, но рассудил так: материнские инстинкты обязательно возьмут верх, нужно только родить. По факту, я вынудил Олесю родить Ваню.