Сопротивляться бессмысленно - Юлия Резник Страница 28

— Нет. — Он снова делает шаг. — Я пришёл не за этим.

— Мне все равно, зачем ты пришел. Это ничего не изменит.

— Наверное, я и впрямь поторопился, — Иван задумчиво чешет заросшую щеку ладонью. — Подожду, когда ты поймешь, что никто тебя так, как я, не полюбит.

— Так не надо ждать! — истерически смеюсь я. — Я же не спорю.

— Да?

— Конечно! Слава богу, Вань, что никто не «полюбит» меня так, как ты. Целее буду. А теперь отойди. Или я закричу.

Он не двигается. Только смотрит. Долго. Застывшим взглядом, в котором проскальзывает с трудом сдерживаемый огонь.

— Опять нагнетаешь, да, Сабинка? Хочешь, чтобы я устроил пиздец? Прям не можешь без этого, да? Не можешь по-человечески.

— Боже, ты совершенно меня не слышишь, — вздыхаю с отчаянием.

— Ну, тогда готовься, чего уж. Будет в твою честь фейерверк. С кого начнем? Выбирай… Я вот к ментовской морде склоняюсь. Чего он на мою девочку позарился?

Господи, он бьет точно в цель. По самому больному. У меня нет сомнений, что Тегляев может дотянуться до Лёши и ударить. Вот только не знаю, как и куда.

— Ты угрожаешь? — голос срывается, но я не сдаюсь. — Только тронь его, и…

— Что? — усмешка Ивана расползается шире. Он любит эту игру — когда я загнана в угол, дрожу, но всё ещё пытаюсь держаться. — Позвонишь ему? Побежишь жаловаться? Думаешь, он сможет мне что-то противопоставить?

— Господи, да ты же просто… завидуешь. Завидуешь, да? Тому, что он настоящий мужчина, а не прикрывающийся деньгами и безнаказанностью трус вроде тебя…

— Закрой рот, — бормочет Тегляев, сощуриваясь.

— Трус, который привык ломать. Портить. Лепить из женщин то, что тебе удобно. Но это не любовь. Это болезнь, Ваня!

Внезапно Иван делает стремительный рывок. Его рука сжимает мне запястье так, что я всхлипываю от боли. Всё внутри затапливает адреналин.

— Я сказал — закрой рот.

Я готова закричать. Тело сжимается от ужаса. Но именно в этот момент на нас начинают оборачиваться люди в парке. Сначала женщина с собакой. Потом стайка подростков. Иван это замечает. И разжимает пальцы, с силой сдавив напоследок мое запястье.

— Ты… сука… — шипит он. — Думаешь, на этом всё закончится? Думаешь, я это так оставлю? Да он не сегодня так завтра сядет!

Я отшатываюсь. Тегляев, видя мой страх, заходится в приступе мерзкого хохота.

— Что? Он не сказал тебе? Аха-ха-ха. Так, может, вы не так уж и близки, а? Или он вовремя сориентировался и слился первым?

Я не отвечаю. Я просто делаю шаг назад. Ещё один. И бегу. Бегу так, будто за мной сама смерть гонится. Сердце колотится как бешеное, в висках шумит, дыхание сбивается, сумка со штативом, путаясь в ногах, бьет по бедру, но я не останавливаюсь. Не оглядываюсь. Не даю себе даже шанса подумать. Только бы добежать. Только бы успеть. Только бы спрятаться!

Почему дом так далеко? Почему лифт так медленно едет? Почему руки трясутся, а ключ никак не попадает в замок?!

Наконец, дверь распахивается. Я влетаю внутрь, захлопываю ту за собой и только тогда, обессилев, сползаю на пол.

Тело дрожит. Мелкой, неконтролируемой дрожью. В груди образуется сосущий вакуум. Нельзя… Нельзя верить Ивану на слово! Багиров никогда бы не сдался так быстро. Или…

Тошнота подкатывает к горлу. Я с трудом поднимаюсь, бросаюсь в ванную, набираю в ладони воды и плещу в лицо. Смотрю на себя в зеркало — распухшие губы, дикие глаза, выбившиеся пряди. Я выгляжу как человек, переживший аварию.

Стоп, Саби, стоп. Все, хватит. Давай уже, вырубай эмоции. И думай, блин, головой! Что мы имеем? Угрозы. Реальны ли они? Скорее да, чем нет. Так, может, правда Лёша неспроста отдалился? А все его слова о том, что это не конец — лишь попытка сделать для тебя разрыв менее болезненным?

Это открытие вызывает еще большую панику, чем угрозы Тегляева. И самое ужасное здесь то, что мне нечего Багирову предъявить. Умный человек на то и умный, что без проблем может просчитать последствия своих действий. И если они несут хоть какие-то риски, вовремя отойти в сторону. Это меня жизнь ничему не учит! По уму, мне самой не следовало позволять Лёшке втягиваться в эту ситуацию! Так бы было честно по отношению к нему. Так бы было правильно! Я же до того боялась за собственную шкуру, что вцепилась в Багирова клещами! Дура. Ой, какая же дура! Надеюсь, с ним все хорошо. И я еще могу как-то переиграть эту ситуацию.

Нащупываю телефон. Пальцы всё ещё дрожат, но я кое-как умудряюсь включить связь. От Багирова двадцать шесть пропущенных. Рука взлетает ко рту, заглушая крик, и одновременно с этим дверь с грохотом распахивается.

— Лёша! — всхлипываю я. — Лёшка… Господи, с тобой все нормально?

Подлетаю и принимаюсь его хаотично ощупывать, будто не верю своим глазам. По щекам катятся слезы, из-за которых я почти ничего не вижу — может, и впрямь ошиблась?

— Со мной?! Твою мать, Сабин. Ты, блядь, на хуя мне эти качели устраиваешь?

— Прости, — лепечу я, не понимая, о чем он, но в то же время и не стремясь понять. Мне просто хорошо от того, что он в порядке. Боже…

— Прости?! Ты на кой телефон выключаешь? Чтобы убедиться, что я прибегу как собачка? — Багиров лупит кулаком в стену у моего лица. Я даже не вздрагиваю. Просто не верю, что этот человек способен меня ударить. Моя вера в него безгранична.

— Нет, нет, все не так… — тараторю я, вцепляясь в его предплечья. — Это глупость. Ты прав. Я приревновала…

— Допустим, это я уже понял, — судорожно сглотнув, Леша откидывается на стену, а взгляд устремляет куда-то вверх, лишь бы меня не видеть. — Блядь, ты хоть понимаешь, что я чуть с ума не сошел? — усталым безжизненным голосом спрашивает он. — Кто так делает?

— Я больше не буду… так.

— Сорян, малая, но веры тебе нет. Ты не готова строить здоровые отношения. А я не хочу лезть туда, где изначально все слишком сложно.

Паника ударяет в живот раскаленным кулаком. Кровь испаряется, как все живое в эпицентре ядерного взрыва. А на ум вдруг приходит, что, может, так даже лучше… Учитывая угрозы и риски для Лёшки…Так ведь даже лучше, да? Для него.

Я киваю. Слизываю с губ слезы.

— Наверное, ты прав. Да… Точно.

Красивые брови Багирова взлетают вверх. Он выжидательно смотрит на меня какое-то время, но убедившись, что я в адеквате и не собираюсь начинать очередной треш, растерянно проводит рукой по шее.

— Если вдруг