Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель Страница 28

Два последних года он руководил нашей компанией. Да, Бесов выделялся среди других управленцев, но назвать его странным всё же было нельзя. Ну, если не считать его пристрастий в сексе. Опять же, существует целый клуб. И, я уверена, вряд ли у его посетителей была похожая судьба с нашим исполнительным директором. Это опять же не о чём не говорит. Да и не замуж же он меня зовёт.

Одна из моих однокурсниц за какого-то арабского эмира замуж вышла. Согласилась на роль четвёртой жены и уехала в никому неизвестный эмират. Но, каждый год родителей навещает. Живая, счастливая, довольная. Приняла и другую веру, и культуру, и страну со всеми вытекающими из этого последствиями. Погостит две недели и бегом назад, в дом мужа. Если бы было плохо, не вернулась бы от родителей. Не так просто из нашей страны, останься она здесь, даже состоятельному эмиру её вытащить.

Я замуж не собираюсь. Рано или поздно разрешится вопрос с дурацким договором и покушениями и всё вернётся на свои места. Владу после появления Каролины я в тот же вечер стала неинтересна. Мажор есть мажор. Но у Влада, пусть и недолго, интерес был. У Леона я и его не видела. Он старше, опытнее, ответственнее, умнее. Возможно, не верит мне и решил держать на коротком поводке? Или, наоборот, знает, что именно из-за него я оказалась втянутой в эту историю и пытается защитить. Вдруг, совесть и у Горынычей существует?

— У тебя, что, даже платья нет? — озадачился начальник, вернувшись в собственную спальню.

— Есть. В котором я на свадьбу родственников ходила, но оно дома осталось. А на вручение диплома я костюм покупала. Тот, голубой, брюки от которого вы выбросили. Ещё есть со школьного выпускного, но такие теперь не носят. Оно у родителей дома висит. Один сарафан вы в прошлый раз выбросили. Остался вот этот, — я вытащила из его рук нужную вещь.

— Но он почти ничем от твоей ночной рубашки не отличается, — нахмурился мужчина. — Завтра после обеда я отпущу Стаса, так как до вечера буду в офисе. Съездишь с ним в магазин и купишь всё необходимое.

— Мне деньги на карту ещё не поступили, — тихо ответила я. — Можно съездить с ним на квартиру. Там осталось несколько юбок и блузок. В офисе вы ничего против них не имели.

— Это было в офисе. Я оставлю тебе одну из своих карточек, — принял решение мужчина. — Только не покупай себе слишком короткую и вульгарную одежду ярких расцветок. Я такое терпеть не могу.

— Ничего я не буду покупать за ваши деньги, — твёрдо возразила я. — Чтобы вы меня, как Влад, затем при каждом удобном случае этим тыкали.

— Хорошо. Я завтра посмотрю сумму, которую тебе должны вернуть и скажу, чтобы к вечеру перевели на карту. А послезавтра съездите в магазин. Решили вопрос?

— Решили, — ответила я, подумав, что нужно оплатить коммуналку и отложить хотя бы ещё на оплату за один месяц. Мало ли что.

Вытащила из вороха одежды легинсы и заходящую за бёдра тунику. Полгорода в таком ходит. Вышла из ванной, покрутилась перед начальником:

— Так пойдёт?

— Пойдёт, — вздохнул он. — Я думал, что так одеваются, чтобы на велосипеде покататься.

— Одеваются, потому что едут, кто в магазин, кто на учёбу, — пояснила я небожителю. — А столовой в таких домах, где я живу, нет. Многие вообще на диване перед телевизором ужинают.

— Идём, Лиз, время, — поторопил Леон, взглянув на часы. Ужинали в этом доме ровно в девятнадцать ноль-ноль. Горничные уходили из дома в двадцать. Оставалась только охрана.

Каролина была в красивом платье персикового цвета. Макияж не казался броским, но придавал ей возраста. Я вообще не понимала, зачем, имея такие отличные внешние данные так сильно краситься в двадцать лет. Девушка сидела рядом с Владом, где раньше было моё место. Леон, как обычно, занял своё место во главе стола. С другой стороны, напротив Влада, сидел Стас. И видеть рядом с собой кого-то он не хотел. Ясно выразился ещё в первый вечер моего появления в доме.

— Влад, пересядь к Стасу, — попросил хозяин. — Уступи место Лизе.

Васильев насупился.

— Зачем? Я хочу поухаживать за Каролиной. Лиза, что ли, это делать будет? — с вызовом ответил Васильев, глядя на меня.

— Это будет делать горничная, — спокойно пояснил Леон. — Она за это получает зарплату.

Во время разговора Лена стояла, потупив глаза, но я заметила, как она гаденько улыбнулась, когда Влад отказался уступить мне место.

— Я сяду здесь. Не вижу разницы, — поспешно произнесла, подходя к стулу рядом с Каролиной. Но на месте, где должны были стоять столовые приборы, лежал включённый планшет.

— Сейчас начнётся один из важных показов, — затараторила блондинка. — Лиза, ты можешь сесть ещё через стул?

— Могу, — согласилась я, подумав, что блондинка сильно рискует.

За столом всегда стояла тишина. Ни Стас, ни Леон даже мобильных телефонов с собой не брали. Это было очередное правило этого дома. Разговор вёлся лишь в перерывах между сменой блюд и в самом конце, когда пили кофе.

Стас, который много курил, обычно вместе с кофе выкуривал дорогую сигару. Но, едва он её зажигал, где-то рядом включалась почти бесшумная вытяжка и сигаретным дымом другие присутствующие не дышали. Влад тоже курил. А Леон — мало. Позже я узнаю, что почти все афганские мужчины очень много курят. Приобретённая в юности привычка Стаса сохранилась у него на протяжении всей жизни.

— Кара, выключи планшет. Потом досмотришь, — тихо посоветовал Влад. — Здесь не принято отвлекаться на что-то, кроме еды.

— Тебе, как обычно, ни мужика, ни комнаты, ни места за столом не хватило, — хмыкнул Стас, глядя на меня и отодвигая кресло возле себя. — Садись здесь.

— Лиза здесь сядет, — негромко произнёс хозяин дома и, поднявшись, поставил отодвинутое Стасом кресло рядом с собой.

Глава 20. Как ты жила?

— А моя бабушка говорила, что незамужнюю девушку нельзя на угол и на край стола садить, — защебетала Каролина. — Тогда никогда замуж не возьмут.

— Серьёзный аргумент, — пророкотал Стас. — И рабочий. Лиза, ты же в своём отделе на самом краю сидела? А дома, наверное, всегда на углу? Вот чего, тебя, оказывается, замуж не берут. Даже посреди чужой спальни забыли.

— Всё