432 часа - Джессика Гаджиала Страница 27

Странно, но казалось, что это ему подходит.

Я могла представить, как он разводит огонь в камине, стоит на кухне и варит кофе, даже читает одну из книг в витринах.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Брок, кивая. — Для этого нужна собака.

— О, это то, о чем я думаю?

— Если только ты не любишь собак. В таком случае, я думаю, с тобой, должно быть, что-то не так.

— Я люблю собак. Я просто… слишком много работаю.

— Меня это тоже задерживает. Но, эй, ты же босс. Заведи себе собачку и бери ее с собой в офис.

— Не думай, что я не думала об этом, — призналась я. — Итак, мне устроят экскурсию? — спросила я.

Глава 9

Брок

В моем доме никогда не было женщин.

Кроме жен моих коллег, Мардж или друзей, я не приглашал женщин в свое личное пространство.

Не потому, что я не хотел, чтобы они его видели, а потому, что для меня это было чем-то вроде священного места, где я, наконец, начал налаживать свою жизнь, где я надеялся однажды обрести будущее.

Мне казалось неправильным приглашать в это пространство временных людей.

И только поэтому я так нехарактерно нервничал из-за присутствия Миранды.

Это можно было бы объяснить, тем, что Миранда была богата настолько, что ее квартира в городе была больше, чем мой дом в пригороде.

У меня не было бесценных скульптур или ваз. Мои работы были куплены в разных кофейнях по всей стране, где я побывал, и где были представлены работы местных художников.

У меня не было дизайнера интерьера, который мог бы показать мне, какие цвета будут лучше всего смотреться, или какая мебель подойдет к стилю дома.

На самом деле, я потратил годы, чтобы научиться самому, ремонтировать это место. Если присмотреться, девяносто процентов книг на полках по бокам моего камина были посвящены отделке полов, сборке шкафов, самостоятельной кладке кирпича.

Необходимость сосредоточиться на таких вещах привела к тому, что я перестал прятаться в лесу, слишком много пить, отключаться перед телевизором, я просто пытался делать все возможное, чтобы не погружаться в мрачные мысли.

Это было терапевтическим действием. Как будто какая-то часть меня работала над собой, пока я обустраивал дом.

Благодаря этому, а также обретению цели, которую принесла мне работа, я наконец-то избавился от всего того дерьма, которое угнетало меня долгие годы, и снова обрел покой и радость.

Вот почему я так переживал по этому поводу, вот почему я сказал, о необходимости завести собаку. Потому что какая-то часть меня больше, чем следовало бы, беспокоилась о том, что она думает об этом месте.

Я провел ее через гостиную, кухню-столовую, небольшой кабинет в задней части дома, затем поднялся по черной лестнице в три спальни, прежде чем спуститься вниз и провести ее на крыльцо, выходящее на задний двор.

— Ух ты, — сказала она, тяжело выдохнув и оглядевшись по сторонам.

Это было небольшое пространство. Не у многих в Навесинк-Бэнк были большие дворы, за исключением богатых людей в фешенебельных районах. Но я из кожи вон лез, чтобы это место казалось просторным. И уединенным, несмотря на наличие соседей.

Задний двор был обнесен частоколом, вокруг росли взрослые деревья, и был довольно обширный, но не слишком вычурный ландшафтный дизайн.

Между деревьями висел гамак, была яма для разведения костра со стульями «Адирондак», а также площадка для гриля и пикников.

— Это почти заставляет хотеть снять обувь и погрузить в него ноги, — сказала она.

— Тогда вперед, — пригласил я.

— Я сказала «почти», — ответила она, бросив на меня ухмылку через плечо. — Мне действительно нравится твой дом. Здесь очень тепло и уютно. Я могу представить, как я сижу, свернувшись калачиком, перед камином, когда на улице идет снег, с чашкой кофе и музыкой.

— Это именно то, к чему я стремился. В доме царит зимняя атмосфера уюта, а снаружи — ленивая, расслабляющая атмосфера лета.

— Что ж, у тебя получилось. Если твоя карьера частного детектива когда-нибудь не принесет тебе удовлетворения, ты можешь вернуться к карьере дизайнера интерьеров.

— Всегда приятно иметь выбор, — согласился я. — Почему бы тебе не пройти и не устроиться поудобнее, пока я собираю кое-какие вещи? — пригласил я.

— Не возражаешь, если я приготовлю кофе? — спросила она, рассеянно проводя руками по столешнице.

И это выглядело так… правильно.

Я так и видел, как она готовит кофе или чай, заказывает еду на вынос, так как не было похоже, что она много готовит, может быть, время от времени поглядывает на свой ноутбук на обеденном столе, но больше не чувствует желания тянуться к нему.

— Угощайся. Но, возможно, ты захочешь проверить срок годности на сливках, — сказал я, поворачиваясь обратно. — Меня здесь не было, чтобы проследить за этим, — добавил я, прежде чем подняться по лестнице на второй этаж.

Я собирал вещи так, как если бы собирался и на работу, и в мировое турне с богатой женщиной.

Так что там были джинсы, футболки, хенли, а также слаксы и рубашка на пуговицах, но я пошел дальше и закатал свой костюм, положив в сумку бутылочку средства от помятостей для пущей убедительности.

Это означало, что на ногах у меня была обычная обувь, пара мокасин и пара модельных туфель.

Дальше я взял свою сумку поменьше и на всякий случай положил в нее бритву, гель для бритья, немного одеколона, геля для душа и средства для волос, хотя они у меня были относительно короткими.

Зубная щетка и паста мне не понадобились, так как я позаимствовал их из ящика в гостевой ванной. У нее был внушительный запас необходимых вещей для гостей, учитывая, что, по ее словам, она обычно не принимала посторонних.

Предусмотрительность, похоже, была ее хобби. Ей нужно было, чтобы все было в порядке на случай, если кому-то понадобится остаться на ночь. Могу поспорить, что в ее календаре — или в календаре Кэма — было записано, что она должна время от времени менять это дерьмо, чтобы срок годности не истек.

Я был абсолютно уверен, что в моей гостевой ванной есть зубная паста. Вопрос о том, была ли она пригодной, оставался открытым.

Я услышал стук ее каблуков по ступенькам, что побудило меня выйти из ванной как раз в тот момент, когда она входила в дверь