Кровь навсегда - Джилл Рамсовер Страница 27

Я не могла бороться с тем, что существовало между нами. Оно не было телесным. У этого не было ни названия, ни диагноза. Не было противоядия или смертельного удара, который бы разорвал эти узы.

И самое страшное, что оно росло. Мутировало. Искажая мои мысли и контролируя мои действия.

Концепция того, что кто-то отшлепает меня, всегда казалась унизительной и невыносимой, но когда я почувствовала восхитительное жжение его ладони на своей коже, электрическая потребность уколола каждую поверхность моего тела, как тысяча крошечных иголок. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не подставить свою задницу под удар, как будто я была бродячей кошкой в период течки.

Никогда еще мои чувства не были такими живыми. Такими обостренными.

Каждый волосок встал дыбом, стремясь уловить малейшее движение, которое могло бы передать его следующий шаг. Мои мышцы напряглись от осознания того, что я никогда не испытывала в студии во время тренировок.

Это заставляло меня чувствовать себя сильной. Живой.

Даже бессмертной.

Я могла бы бороться с ним. Я могла бы в конце концов сбросить его с себя, но я никогда по-настоящему не пыталась.

Это была самая пугающая часть.

Каждое его слово о всепоглощающем притяжении между нами было правдой, и я была такой же жертвой этого притяжения, как и он. Что бы не было источником, оно превращало малейшее прикосновение в интимную ласку, взгляд — в физическое прикосновение, а слова, произнесенные шепотом — в пьянящее обещание. Оно переполняло чувства, пока не оставалась только потребность. Только желание имело значение.

Он заставил меня почувствовать себя на одних из тех американских горок, которые отрывают тебя от рельсов. Когда тебе кажется, что ты свободно падаешь и совершенно бессилен остановить это. Я была дезориентирована. В восторге. В ужасе.

После того, как он выскользнул из моей спальни, я несколько часов лежала без сна, несмотря на глубокую усталость. Мысли и чувства кружились вокруг меня, как светлячки. Вместо того чтобы поймать и изучить их, я просто играла роль зрителя, слишком уставшая, чтобы думать, но слишком потрясенная, чтобы спать.

В последующие дни мне нужно было пространство, чтобы осмыслить все, что произошло. Оказалось, что я была не одна такая. После того как Маттео уехал той ночью, я слышала о нем только один раз. За день до нашего отъезда он написал смс, чтобы напомнить мне о моем обещании.

Никаких других мужчин.

Я пыталась возразить, что обещание недействительно, поскольку было дано под давлением, но какой в этом смысл? После того, как я попробовала его способ соблазнения, меня больше никто не интересовал. Это только разозлит его и усложнит мою жизнь. У меня и так было достаточно поводов для беспокойства.

Я дала ему свои заверения, с болью осознавая, что наше соглашение было полностью односторонним. Он никогда не предлагал свои собственные обязательства, полностью избегая этой темы, когда я упоминала о ней. Я бы скорее повесилась на своих пальцах, чем выглядела настолько жалкой, чтобы требовать от него таких же обязательств. Это заставило бы меня выглядеть слабой и нуждающейся — два слова, которым я отказывалась давать определение.

Вместо этого я сидела в своем кресле первого класса в самолете до Вегаса, любуясь яркими огнями, когда мы кружили над городом, и мучила себя вопросами о том, не трахался ли Маттео с кем-то еще, пока меня не было. Черт, может, у него была любовница на протяжении всей нашей короткой помолвки?

Как будто воображаемые образы не были достаточно мучительными, моя одержимость этим вопросом породила ненависть к себе. Почему, черт возьми, имело значение, что он трахается с кем-то еще?

Я никогда не была собственницей по отношению к любому другому мужчине, с которым трахалась. Что такого было в Маттео, что заставляло меня цепляться за него, как будто без него у меня не было никакой ценности? Мне не нужен был никакой мужчина. Маттео ничем не отличался от других.

Проблема была в том, что я хотела его.

Я хотела его для себя до такой степени, что чувствовала себя убийцей.

Я была готова признать, что стала немного неуравновешенной.

Вот почему так важно было проводить время отдельно. Мне нужно было привести голову в порядок, и Вегас был для этого самым подходящим местом.

В аэропорту нас ждал лимузин. Несмотря на пяти- и полуторачасовой перелет, девушки были в восторге, как только мы приземлились. По дороге из аэропорта Джада открыла шампанское, и я попыталась присоединиться к празднику. Я пообещала себе приложить больше усилий, что я и сделала.

Джи забронировала нам номер в отеле Wynn, но это было все, что мне сказали. На кухне и так было слишком много поваров, которые высказывали свое мнение. Девичник был одной из тех ситуаций, когда я была абсолютно спокойна за свою роль наблюдателя. Мне было все равно, куда мы пойдем и что будем делать. Единственное, что я знала, - каким бы не был план, мы были готовы.

Шесть женщин. Три ночи. Достаточно багажа, чтобы одеть небольшую деревню.

Это было просто чудо, что мы уместили все это в одном лимузине.

Прибыв в отель, Джада зарегистрировала нас, и мы направились в номер - наш багаж вскоре последовал за нами. Девочки хихикали и дразнили друг друга, а я вдыхала свободу, находясь за тысячи миль от своей шестифутовой, татуированной, богоподобной проблемы. Возможно, я даже улыбнулась, когда стремительный лифт поднял нас в наш номер.

Когда Джада открыла двойные двери нашего временного дома, я не смогла сдержать удивления. — Господи, Джада. Сколько ты потратила на это место?

Я знала, что она забронировала номер люкс, но этот должен был быть на ступеньку ниже пентхауса. Свежая цветочная композиция приветствовала нас на мраморном столике у входа, резкий аромат лилий насыщал воздух. Высокие потолки и роскошный декор в спокойных белых и золотых тонах придавали гостиной простор, но именно стена окон, выходящих на огромный балкон, притягивала взгляд. Плюшевые шезлонги и идеально высаженная зелень создавали идеальную обстановку для созерцания горизонта Лас-Вегаса.

Джада отмахнулась от меня взмахом руки. — Нам нужны были просторные апартаменты. В этом доме четыре спальни. К тому же, какое это имеет значение? У нас много денег — мы же королевы мафии, в конце концов.