Позаботься о дочери - Теона Бонк Страница 27

Рука на моей шее, собственнически… его пальцы во мне и на мне, его губы, стоны, горячая твердая грудь, прижимающаяся к моей спине, его пульсирующий член…

Больше не существует ничего, кроме него.

— Кончай, отпусти себя, — требование более низкими и грубыми нотками, будто ему тяжело выдавливать из своей глубины слова. — Такая влажная… сводишь меня с ума, — бормочет и прикусывает зубами мочку моего уха. — Так сильно тебя хочу, — с жаром на моей шее.

Его слова кружатся в моей голове, выводя мое возбуждение на новый, нереальный уровень так же успешно, как и его пальцы, глубоко погружающиеся в меня.

— Хочу пососать твои соски, хочу попробовать тебя на вкус, а потом нагнуть тебя и насадить на себя, — возбуждающие требовательные откровения грубым шепотом сказаны отрывисто в том же ритме, что и его скользящая между моих бедер головка. Клянусь, я даже через ткань его боксеров ощущаю, какая она горячая.

И я тоже всего этого хочу. Даже больше.

Хочу, чтобы он делал со мной все, что только пожелает.

— Митя, — молю, выгибая спину еще больше, упираясь попой в него сильнее.

— Да! Я здесь! Чего ты хочешь? Скажи, и я дам это тебе, — мурлычет призывно.

— Я… я… — задыхаюсь от ослепляющей гаммы ярких тактильных ощущений, все больше погружаясь в водоворот его чувственной стихии.

Митя довел меня до такого исступления, что я готова перейти запретный рубеж, и мне даже все равно, если нас кто-то увидит.

— Я…

19

19

Мой голос переходит в протяжный стон.

Мои бедра бесконтрольно дрожат, колени подгибаются, по телу бегут молнии, рассыпаясь на тысячи ярких искр, когда оргазм пронзает меня.

Электрический шар напряжения в моем центре взрывается.

Дыхание застревает в горле. Вместо слов вырывается лишь хрип.

— Я чувствую, охренеть, я чувствую, как ты кончаешь, — грубый рев. — О, черт! Я так сам… в боксеры… Рита… — задыхается Митя.

Прижимает к себе крепче, потому что оргазм лишает меня сил и возможности стоять на ногах.

Я не противлюсь тому, что он меня так обнимает, и не отстраняюсь. Мне нужно успокоить дыхание, вновь почувствовать свое тело, которое сейчас парит в невесомости.

Его пальцы все еще скользят во мне, теперь нежно и медленно.

А его бедра продолжают свой дикий танец. С грубым рычанием Митя толкается в последний раз в мои ягодицы. Я чувствую, как он переживает свой оргазм. Я позволяю ему это. В конце концов, это справедливо. После того, что он сделал со мной…

Это самое чувственное и эротичное, что со мной случалось.

Он шумно вздыхает и прижимает свою мокрую щеку к моему плечу. Такой интимный жест. Почему-то мне кажется это очень личным. Даже несмотря на то, что мы делали только что.

Вытаскивает из меня пальцы и перестает двигать бедрами.

Тогда-то реальность и начинает просачиваться в мой затуманенный похотью разум. Ощущаю на коже прохладу от легкого ветерка. Замечаю, что дождь перешел в легкую морось. Тишину нарушает лишь наше сбивчивое дыхание. И мое сердцебиение, отдающиеся гулом в ушах.

Я начинаю осознавать, что мы только что сделали. И как это все усложнит. Фактически мы вроде как и не занимались сексом, но это очень похоже на то. Это почти то же самое!

И мы сделали это на улице!

О боже! Нас мог кто-то увидеть! Нас все еще могут застукать так! Наполовину обнаженными и сплетенными.

Я впустила его! И он подарил мне лучший оргазм в моей жизни!

Белый шум дождя почти стих. Поэтому мне очень хорошо слышно, как со стороны ворот раздается глубокое рычание мотора.

Кто-то возвращается на ферму! Стоя с этой стороны домика, мы легко попадем в их поле зрения, освещаемые фарами.

Митя тоже слышит. Он замирает. Его тело превращается в неподвижную сталь. Он убирает руку с моей талии, вторую с шеи, и я молниеносно отшатываюсь от него.

Поворачиваюсь к нему, когда он облизывает пальцы. Его глаза полуприкрыты. На лице чистое наслаждение.

— Ты охренительная, — вынимает пальцы изо рта. Какого черта он делает? Как будто его не ждет сейчас казнь! Или это он так растягивает удовольствие на последние секунды своей жизни?

Если в машине мой брат, я просто не успею вмешаться! Не успею объяснить, что Митя не принуждал меня! А со стороны с его рукой на моей шее это могло быть очень похоже на это!

И я не смогу переубедить брата, что могу делать со своим телом все, что хочу! Эти их дурацкие пацанские правила! Кодекс, который он сами придумали и чтут! Сестра друга под запретом и все такое! Что за привычки властных альфа?

Мое сердце теперь опять пускается в бешеный пляс. Но не только оттого, что нас поймали. Скорее потому, что внезапно на место дождю пришла реальность. Мы потерялись в этом моменте, забыв, что мир не вертится вокруг нас. Он гораздо больше.

Его банда с их сложными и непонятными мне правилами, мой брат, отношение Мити к сексу, моя жизнь там, далеко отсюда, мои планы на будущее, мои страхи, и самое главное — маленькая девочка в центре этого запутанного клубка. Она важнее всего.

— Никогда больше так не делай! — прошипев, делаю еще один шаг от Мити. Как раз в тот момент, когда из машины выходит темная фигура.

Я думаю о том, чтобы сбежать в домик, но мои ноги все еще слабые после оргазма. Да и бросать Митю на растерзание почему-то не хочется.

Когда фигура