Папина Незабудка - Саша Ройс Страница 27

Мы смотрим друг на друга с каким-то немым пониманием.

- Вика, сколько ты всего накупила! – ахает за спиной мама Тимофея. – Как будто на День Рождение!

- Да что вы, Мария Алексеевна, не преувеличивайте. Это всего лишь игрушки для развития ребенка. Сейчас чего только нет! Даже в интернет-магазине глаза разбегаются.

- Ой, и не говори, солнышко, но все равно много.

Женщина принимается вынимать подарки из пакета.

- У тебя были в детстве любимые игрушки? – обращаюсь я к Тиму, крепко удерживая Виолетту в своих руках.

- Да, пистолеты.

- Понятно все с тобой! – хихикаю я.

- А у тебя?

- А у меня… - предаюсь приятным воспоминаниям, - а у меня был разноцветный клоун. Его можно было заводить ключом в спине, и тогда он безудержно смеялся. Помню, когда я плакала по какой-либо причине, брат брал его, заводил и… этот смех был такой заразительный, что все слезы тут же прекращались, и я уже не помнила, почему плакала.

- Хм, интересно.

- Да, хорошее средство от плохого настроения.

- И где теперь этот клоун?

- С ним расправился мой брат. Всего лишь разобрал его по винтикам, пока я была у бабушки на летних каникулах. Его тогда оставили дома, потому что где-то ветрянку подхватил.

Тим гладит меня по спине, явно жалея об утрате.

На два последующих часа я окунулась в бытовую жизнь Тима. Мы поужинали, поиграли с Витой и уложили ее спать. Пожелав нам спокойной ночи, в свою комнату ушла и Мария Алексеевна.

Потом Тим затащил меня в душ, и мы помылись вместе.

- Ты все-таки бесстыдник, - ворчу я на него, когда мы возвращаемся в его комнату.

- Немного есть, - компромиссно соглашается он, прикрывая дверь.

На мне черная футболка Тимофея. Смотрится как платье. Удобно и привычно.

Я спешу расчесать волосы. Хорошо, что в моей сумочке всегда косметичка и мини-набор по уходу за собой. Достаю свою любимую расческу и подхожу к зеркалу.

Одной я успеваю провести всего несколько секунд, после замираю от горячего дыхания на щеке. В следующее мгновение вижу, как крепкие руки смыкаются на моей талии. Увитые венами ладони накрывают низ моего живота, словно щит и медленно-медленно опускаются ниже…

Громкий беспардонный звонок заставляет нас с Тимом отскочить друг от друга. Он делает нервный полукруг по комнате и подхватывает гаджет со стола.

- Да, - резко выдыхает он, поднеся телефон к уху.

Собеседник что-то говорит. Я ничего не могу разобрать, потому что Тим с каждым шагом увеличивает расстояние между нами.

- Сейчас выйду.

Мне стоит огромных усилий, чтобы не бросится расспрашивать его. Словно ни в чем не бывало, возвращаюсь к своим женским штучкам.

- Я скоро. Просто должны кое-что передать.

Киваю и делаю вид, что мне все равно, но душа-то не на месте.

Тим оперативно одевается и уходит.

Чертовы минуты, они попросту бесконечны!

Дверь Суворов оставил открытой, и я буквально сразу улавливаю какой-то шум в детской.

Малышка проснулась. Решаю сама ее успокоить. У меня получается. Взяв Незабудку на руки, сюсюкаюсь с ней, разговариваю, пока ее папа где-то ходит. Кстати, окно в комнате Виточки как раз с видом во двор.

На сей раз любопытство меня недолго уламывает, ведь в детской свет приглушен, а на окнах плотные занавески. Достаточно мАленькой щелочки, чтобы увидеть, что происходит там внизу.

- Ну что, спалим твоего папку? – заговорщицки шепчу я Виолетте, подмигивая.

Ну, вот я уже у заветного окна. Осторожно отодвигаю плотную ткань.

Тима я взглядом выцепляю сразу. Он стоит напротив парня, который вальяжно упирается поясницей в темную иномарку с включенными фарами.

Глава 18. Свидетель

Тимофей

Моя попытка наладить жизнь после гибели любимой женщины выглядела весьма удачной.

В груди разгорелся тот пресловутый огонь жизни и полыхал теперь красивым светло-голубым пламенем.

Каким-то необъяснимым для меня чудом, способом Вика смогла столь быстро войти в мою жизнь, освоиться в ней.

За короткий срок я привык к девушке. Никогда бы подумать не мог, что именно Вика, сестренка старого давнего друга Лёхи, станет моей чудотворной подпиткой.

Мне было с ней легче дышать, легче просыпаться каждый день, легче думать и строить планы на завтра. Это было неожиданно, а ее жгучее внимание к моей персоне льстило неимоверно.

Но Бог словно испытывал меня, когда я на абсолютно чужой незнакомой мне девушке, увидел браслет покойной супруги.

Мир будто исказился разом…

Я не мог забыть и оставить это бесследно. Отпустить Ульяну я тоже не мог. Слишком мало прошло времени.

В душе поселилось роковое предчувствие, что эта находка может приоткрыть мне неизвестные до этого момента обстоятельства гибели моей жены.

Вот узнаю всю правду и тогда смогу спать спокойно!

По закону у меня не получилось. Синий обещал экспертизу, но криминалист почему-то тянул. Будто специально, зная, что для меня это очень важно, очень личное, и что ждать – больше нет моих сил.

Меня захлестнуло наваждение.

Казалось, образ Ульяны восстал из гроба и стал преследовать меня…

Я понимал, что так будет до тех пор, пока я не выясню все, что произошло с моей женой на самом деле. Только тогда я смогу отпустить её. Только тогда я смогу жить на этом свете с чистой совестью, а по ночам закрывать глаза. Немаловажно и то, что перед дочерью мне не будет стыдно. И я смогу произнести заветную фразу: «Я сделал всё, что мог…»

Общение с Викой меня спасало. Дарило мне свет, когда я блуждал в лабиринтах своих теорий и версий, когда ловил себя на том, что в который раз завис на образе Ульяны.

После того, как ко мне вернулся браслет жены, мне стало сложнее.

Вика любит меня. А я слишком быстро привязался к ней. Удобно. Комфортно. Понимают. Любят. Холят. Лелеют. Она стала моим воздухом, спасательным кругом.

Я всё осознавал. Всё. Но ничего не мог поделать.

Чисто теоретически – я должен уйти. Решить свои проблемы связанные больше с совестью и честью семьи. Разобрать все по пунктам в деле жены. Отпустить её. И только потом смотреть в сторону Вики. Моего Совёнка. Моей маленькой девочки.

Она будто предчувствовала неладное. Не соглашалась на отношения со мной. Хотя я чувствовал и видел, как она тянется ко мне. Как неистово обнимает меня. Как дышит через раз, когда я