Драма по классике - Рина Райт Страница 27

Пока делаю глоток, отпиваю шоколад не только из картонного стаканчика из рук Дины, но из ее глаз. Они насыщенного шоколадного цвета.  Теплые, и кажется, что только своим видом она может обогреть окружающих. Теплая девушка. Уютная.

Перед глазами предстает картина, как мы валяемся на диване, накрытые пледом, пьем горячий шоколад, и смотрим “Один дома”.  С блаженством прикрываю веки.

– Спасибо, – снова смотрю на девушку и выпрямляюсь.

С каждой минутой сдерживаться все труднее. Эта девочка не должна пожалеть, если свяжется со мной. Не хочу ее разочаровывать.

Не даю Дине расплатиться за её елочку, и она так смешно дует щеки, что я смеюсь до колик.

После мы покупаем ту самую игрушку, что я видел в самом начале ярмарки. Пусть будет. Повешу у себя в комнате где-нибудь. Затем покупает леденцы, имбирное печенье, магнитики и стеклянный шар для ее мамы. Дина предлагает купить какой-нибудь сувенир и для моего отца, но я отказываюсь. Мы не дарим друг другу подарки. Он просто мне переводит деньги.

Пока девушка разглядывает какие-то браслетики для Крыловой, я покупаю подарок для Дины. Так безделушка, но мне кажется, ей должно понравиться.

Пишу сообщению, водителю, чтобы приехал на Красную площадь через часа четыре. У меня еще есть планы времяпровождение с Диной.

Перекусить решаю в баре “Barbosco”. Во-первых, это самое близкое заведение, а во-вторых, так просто классно. От оформления зала, до интересной кухни. Европейская и азиатская, а еще есть веганская. Не знаю, вдруг моя Дина не ест мясо. Для многих цены тут кусачие, но не для меня.

Дина заинтересованно оглядывает обстановку, пока мы идем к столику у окна на две персоны. Синие стены, в тон им обивка на диванчиках и стульях. А еще приятно пахнет мандаринами и хвоей. На каждом столике как украшение стоит свечка, обрамленная живыми еловыми веточками, мандаринами и палочками корицы. Сразу захотелось заказать глинтвейн.

– О, сынок, – окликает меня отец, и я нехотя смотрю на него.

Он один и направляется к нашему столу.

Москва огромный город, и надо же было нам встретиться сегодня, да еще и в одном заведении.

Мой отец смотрит на Дину и пытается вспомнить, где ее видел. Даю ему тридцать секунд, а после поднимаюсь и нарушаю затянувшееся молчание.

– Привет, па. Это Динара Ибрагимова. Дочь твоей сотрудницы. Ты же помнишь ее?

Замечаю, как в голове отца происходит просветление. Наконец, он вспоминает и хлопает в ладони.

– О, здравствуй, Динара. Конечно помню. Как мама? Это она убедила меня эти выходные отдохнуть и провести с семьей.

Дина не успевает ответить, к нам подходит молодая пигалица отца.

– Ах вот кто значит твоя семья, – не могу сдержать в голосе сарказма.

– Ярослав, – предостерегающе произносит отец. – Хорошо провести время, молодежь. – Так и не представив нам свою спутницу, он подталкивает ее в сторону. – Сегодня останусь в доме, – бросает напоследок.

– Ни секунды не сомневался, – произношу сквозь зубы в уходящую спину отца.

Настроение падает со скоростью света, но Дина привлекает свое внимание. Девушка демонстративно начинает снимать кожуру с мандарина.

И мне становится смешно.

– Это же декор, Ди-на.

– Серьезно? – делает глаза по пять рублей, но продолжает чистить мандарин, а потом спокойно делит его пополам и кладет половину мандаринки передо мной.

– Вот это манеры! – Еле сдерживаю смех.

– Провинция, – усмехается Дина.

Как же она мне, блин, нравится!

Глава 25

Динара

– Вот ведь гадина эта Катька! Как знала, что сегодня ей будет не сладко! – Восклицает Настя, вышагивая то в одну сторону, то в другую, пока я как влюблённая дурочка сижу на подоконнике и переглядываюсь с Яром.

Сейчас меня меньше всего заботит какая-то Волкова. Со школьной новогодней дискотеки прошло каких-то три дня, а мне кажется будто вечность. Мне уже не так важно, что было в пятницу, в отличие от вчерашнего дня. Я закусываю губу и вспоминаю, как мы вчера с Королёвым помимо ярмарки, катка и кафе, посетили ещё кинотеатр. Мы сидели на последнем ряду, и мне было совсем не интересно, что происходило на экране, в отличии от моих эмоций, что я испытывала, пока Яр большим пальцем вырисовывал узоры на моей ладони.

Мою ладонь простреливают миллионы электродов, от одного лишь воспоминания. А еще мне безумно приятно ловить на себе его прямой взгляд. И что-то мне подсказывает, что он тоже думает о нашем совместном времяпровождении.

Мы оба стреляем взглядами и таинственно улыбаемся, словно у нас есть одна тайна на двоих.

Костя что-то рассказывает другу, а Яр лишь изредка кивает, давая понять, что слушает, когда я совсем не слышу о чем мне толкут Настя.

– Земля вызывает луну! – щёлкает пальцами перед моим лицом Крылова. – Тебе что уже все равно на Катьку?

Не хочу говорить о Волковой. Смотрю на подругу, и не пряча улыбки, рассматриваю интересную причёску одноклассницы. Она сегодня очень красивая. С левой стороны на виске заплетена косичка и зацеплена на затылке заколкой в виде красных губ.

– Клёвая прическа, – говорю искренний комплимент.

– Ты перевела тему, – хмурится, переплетая руки на груди.

Сама серьезность.

– Насть, я не хочу разборок. Мне хватило. Не хочу идти на выпускной лысой.

– Именно поэтому я все так не оставлю.

– У тебя был план, – напоминаю, раз она так просто все не оставит, хочу быть хотя бы в курсе дела.

– Есть. И знаешь, сейчас понимаю, что даже лучше, что сегодня нет Волковой. Начнем с Соколовой и Ушаковой. Перова, Лапина и кто еще был ты говорила?

Нехотя вспоминаю всех девочек, что были свидетелями моего позора.

– Лена Красных.

Настя прищуривается и смотрит в сторону той самой кучки. Они знают, что Настя в курсе, и на их лицах уже все написано. Они испугались ответной реакции от рыжей одноклассницы.

– Пойдем, – зовет меня, и уже вышагивает твердой походкой к одноклассницам.

Раз подруга решила впрячься за меня, глупо отсиживаться в сторонке. Спрыгиваю с подоконника и периферийным зрением замечаю движение, где стоял Яр с Костей. Смотрю на Королёва и качаю головой, прося не вмешиваться. На удивление, Ярослав кивает и делает шаг назад.

В несколько шагов достигаю девочек, и Настя сразу начинает свою речь:

– Ну, что девчата, доигрались, – и она оглядывает каждую по очереди.

Соколова поджимает губы и отводит глаза в сторону окна. Остальные опускают глаза в пол.  Неужели стыдно?  И лишь Ушакова прямо смотрит на Настю.

– А ты че лезешь не в свои дела? – произносит Таня, делая шаг вперед.

Она, по ходу, самая смелая, или просто глупая.

– Ну