Аксель. Новая жизнь (СИ) - Зимняя Марина Страница 26

— Долго еще — спрашивает водителя Маша. Она заметно нервничает. Вероятно, сама не замечает, как съедает помаду с нижней губы, то и дело ее закусывая.

— Минут пятнадцать, — отвечает ей водитель.

— Маш! Что с тобой — спрашиваю не без тревоги, которая стремительно нарастает с каждой минутой.

— Не знаю! Перенервничала, наверное!

— Успокойся! Все будет нормально! Ты молодец. Проблема почти решена. Выплатить эту сумму в рассрочку будет не сложно.

Она кивает. Такси резко притормаживает. Мы по инерции подаемся вперед. Сморю на Машины руки. Она держит на ладони порванный браслет.

— Что это было?

— Олененка чуть не сбили!

— Да вы что?

— Да! Вон его мамка, — указывает в сторону леса, — успела перескочить дорогу, а он следом бежал, — нервно произносит водитель. Бормочет ругательства себе под нос.

Маша сует браслет в кармашек сумки. — Завтра отнесу в мастерскую. Дернула случайно…

— Девушки приехали, — спустя несколько минут, сообщает водитель. — Вас ждать?

— Да! Пожалуйста! Мы буквально на пять-десять минут.

— Любой каприз за ваши деньги.

Мы выходим из такси и направляемся ко входу.

Однажды я здесь уже была. Это гостиничный комплекс. Его хозяином является отец моей одногруппницы. В прошлом году она выходила замуж и приглашала всю группу на свадьбу, которая с особым размахом отмечалась именно здесь. И хоть мы с ней не очень близки, проигнорировать приглашение было неудобно. Поскольку пошли все, мне тоже пришлось присутствовать.

На входе стоит охрана.

— Мы к Артуру Владленовичу!

Здоровенный лоб без лишних слов пропускает нас внутрь. Второй следует за нами.

— Я вас провожу, — говорит он. И вот уже мы следуем за ним.

Мы проходим в просторный холл гостиницы, затем поднимаемся на второй этаж. Машин взгляд бегает. Кожей чувствую приближение какой-то опасности. Напряжение нарастает...

— Маша! Мне здесь не нравится! — дергаю ее за руку. Она молчит.

Перед нами распахивается дверь. В номере накурено. Несколько мужчин сидят за столом, играют в карты. Курят... Ненавижу табачный дым. Тошнота подкатывает к горлу. Один из мужчин разворачивается к нам вполоборота.

— О! Машуля! Быстрая ты… Она? — кивает на меня.

— Да!

Я смотрю на Машу в недоумении. Что здесь происходит? Мужик пялится на меня кривит физиономию.

— По-моему, ты показывала мне другую девушку!

— Нет! Это она! Просто видео было годичной давности.

— Маша! — дергаю ее за руку и пячусь назад. Спиной упираюсь в охранника, сопровождающего нас сюда.

— Сотку скину тебе! И то много будет, — говорит он, поворачиваясь обратно.

— Нет! Мы так не договаривались! — вскрикивает Маша.

— Остальное тебе придется заработать самой! Может, кто-нибудь из присутствующих готов помочь девушке, — противным прокуренным голосом произносит этот урод. Его компания, посмеиваясь, начинает называть суммы.

— Я дам червонец, но только если буду первым…

Больше я не слышу ничего, кроме грохота своего сердца. Они смеются, называют цифры, произносят похабные, отвратительные слова. В мою руку вцепился амбал, а я словно парализована и не могу пошевелить даже пальцем. Я даже голову в сторону Маши повернуть не могу. Слышу, как она отвечает им.

— Хорошо! Пусть будет сто!

Мужики ржут. А я слышу у себя за спиной: — Уля! Прости...

Ступор отпускает. Я вырываю руку из стального захвата охранника, сгибаюсь пополам, и меня рвет прямо на ковер. И снова звук, разносящийся эхом в моей голове.

— Надеюсь, она не обдолбанная?

— Да ну! Она ведь спортсменка!

19

В голове лишь белый шум. Голоса этих людей сливаются в единый поток, бьющий по моим вискам, словно в гонг. Господи, что со мной? Я не понимаю, что говорит мне мужик, с которым разговаривала Маша. Не слышу ни единого слова… В глазах темнеет. Я едва стою на ногах. Если бы человек, который привел нас сюда, не держал меня за шкирку, как котенка. Я бы давно рухнула на пол. Ноги ватные, а руки болтаются плетьми по бокам. На каждой из них будто бы висит по пудовой гире. Я прихожу в себя только после того, как с меня сдергивают очки.

— Отдайте, — осипшим, но твердыми голосом произношу я.

— Неужели голос прорезался! Я думал, ты в каком-то коматозе? Собирался уже вернуть твою подружку... Хотя какая она тебе подружка, да — улыбается мерзкой улыбкой этот ублюдок, возвращая мне очки. — Сутинерша мелкая! Надо признать, что ей удалось ввести меня в заблуждение... Ну что ж, раз ты пришла в себя, — мужик оглядывает меня с головы до ног. — Хотя, может не все так плохо, как показалось на первый взгляд, — кривит и без того отвратительную морду. — Игорь, отведи ее ко мне в номер, — обращается к охраннику. — Приведи себя в порядок, — это уже ко мне. Охранник дергает меня за руку, а я пытаюсь вырваться из его захвата. — Телефон забери у нее!

— Отпустите меня, пожалуйста...

— Даже не надейся! Я за тебя заплатил! Уйдешь отсюда, когда отработаешь все до последней копейки... Готовься, дорогуша. Ночь будет длинной, — произносит, закуривая очередную сигарету.

Охранник тянет меня по коридору. Я пытаюсь сопротивляться этому верзиле, но у меня ничего не выходит.

— Пусти! — кричу что есть силы. Может, здесь есть еще люди? Может, кто-нибудь выглянет сейчас из номера и помешает ему. Вцепляюсь в его руку короткими ногтями, но ему хоть бы что. Да и мой маникюр, остриженный почти под корень, так себе оружие. Он молча открывает дверь и толкает меня в номер. Собирается запереть. Но я все еще не теряю надежды пробить его броню. — Подождите! У вас ведь, наверное, есть сестра или дочка! Представьте, что они попали в подобную ситуацию... — произношу я. Он молча захлопывает дверь. Я начинаю бить кулаками по деревянной поверхности. — Отпустите! Пожалуйста! Отпустите! — рыдаю, сползая на пол.

Ну за что мне все это? За что? Неужели я жила все эти годы для того, чтобы в один вечер оказаться здесь и быть изнасилованной толпой моральных уродов. Почему все так? Неужели я заслужила это? Я лежу на полу около двери еще несколько минут. Слезы горячим ручьями чертят дорожки по моему лицу. Дверь приоткрывается. Я быстро поднимаюсь на ноги.

— Лучше приведи себя в порядок, — говорит охранник. — Иди в ванную. У тебя не больше пятнадцати минут. Если будешь послушной, утром тебя отвезут в город, и ты вернешься к привычной жизни, — его голос звучит спокойно, даже по-отечески. Неужели ему жаль меня?

— К привычной жизни! Вы шутите?

— А кто ж вас заставляет торговать собой? Легких денег хочется? Молоденькая совсем… Зачем приехала сюда?

— Вы что, не поняли! Она меня обманула! Обманом привезла сюда!

Мужчина покачивает головой. — Все вы так говорите, когда до дела доходит... Деньги взяли. Значит, придется отработать.

— Я не проститутка! Вы что, не видите, что я не проститутка! Посмотрите на меня! Отпустите...

— Нет, девочка, раньше нужно было думать. Держи вот, — сует мне в руку две таблетки.

— Что это?

— Считай, что обезбол... Боюсь, что с твоим поведением он тебе понадобится. Их все-таки семеро… — говорит охранник, направляясь к двери. Я смотрю на две круглые таблетки на своей ладони. Желудок сковывает спазм. Новая волна тошноты подкатывает к горлу. Дверь номера затворяется, замок щелкает. А в моем мозгу, начинают работать шестеренки... Сумочка валяется около двери. Ее так и не забрали. Я слышала, как охраннику было приказано забрать мой телефон, но он этого не сделал.

Я бросаю таблетки на пол. Потная ладонь сама проходится по бедру, вытирая белесые отпечатки от таблеток. Дрожащими руками вытаскиваю телефон из сумочки. Слышу шаги по коридору, приближающиеся к номеру. Сую телефон обратно, перекидываю ремешок сумочки через шею и бегу к окну. Хватаюсь за ручку. Но тот, кто секунду назад зашел в номер, хватает меня за волосы и наматывает мой хвост на кулак.

— Далеко собралась? — рычит своим смрадным дыханием в лицо, запрокидывая мою голову назад.