Цветок зверя - Шелби Мануэль Страница 25

— Где мы? — Мой голос срывается, но я прочищаю горло, чтобы вернуть себе хоть немного уверенности.

— На северо-западе, — рассеянно отвечает он, поскольку его внимание, кажется, приковано к моей руке, когда я сжимаю пальцы вместе. Когда я провожу рукой, чтобы унять дрожь в ноге, он тоже замечает это. Чтобы проверить теорию, я вытягиваю пальцы и провожу ими по столу. Конечно же, его взгляд следит за моими движениями. Он под кайфом?

— Как далеко на север? — Я проглатываю постоянно образующийся комок в горле, когда его острый взгляд останавливается на мне.

— Ничто из того, что я скажу, не заставит тебя почувствовать себя лучше. — Он почесывает короткую бородку на остром подбородке, заставляя меня вздрогнуть, когда я по глупости вспоминаю, что к этим пронзительным глазам прилагается его гигантское тело. Но когда его слова наконец доходят до меня, я понимаю, насколько они ужасающе зловещи. Я не хочу, чтобы он больше говорил, но я должна разобраться в этом парне.

— Ты собираешься вернуть меня обратно? — Я переворачиваю ложку в руке, и его взгляд снова притягивается, казалось бы, он следит за каждым моим движением, как будто это его работа.

Когда он не отвечает на мой вопрос, я понимаю, что мне придется придумывать, на что он ответит, как на ужасную головоломку. Потому что, когда он этого не делает, это означает, что мне не понравится ответ, и мне придется предполагать худшее. Хотя я могу это выяснить.

— Ты собираешься сделать мне больно? — Спрашиваю я снова, продолжая вертеть ложку в руке, потому что это все еще привлекает его внимание. Я предпочитаю, когда он не смотрит на меня, потому что я действительно могу наблюдать за ним.

Под черным лонгсливом у него сплошные мускулы. Кажется, что его тело не поддается ничему в этом мире, как будто он действительно сделан из металла. Но когда он двигается, это плавно и точно, как будто он дикое животное. У него рельефный белый шрам на челюсти и несколько красных поменьше на костяшках пальцев. Он не отвечает на мой вопрос, так что мне опять приходится предполагать худшее.

— Ладно... — Я сжимаю дрожащие губы, а мои глаза горят. Мне просто нужно еще несколько фактов, и тогда я смогу разобраться с их разрушительным эффектом позже. — Ты собираешься убить меня?

— Нет. — Его сильная челюсть сжимается, плечи напрягаются, как и остальные мышцы, когда его глаза впиваются прямо в мои. Его ответ немного утешает меня, но его враждебная реакция, черт возьми, точно нет.

Дыши. Он просто головоломка, и я справлюсь. Но мне нужны силы, чтобы сбежать. И то ли дело в том, что он добавил в этот суп, чтобы я потеряла сознание, то ли просто в тошнотворной панике, которая не проходит, но я слаба и совершенно измотана.

— Можно мне... поспать? — Я прочищаю горло, прежде чем опустить ложку в миску, поскольку мои мышцы наливаются свинцом. Я придумаю, как выбраться из этой адской дыры завтра, если он даст мне поспать. В ответ он мотает головой в сторону комнаты, и я вскакиваю со стула, оставаясь к нему лицом и отступая к кровати.

Я почти захлопываю дверь, когда он резко встает и распахивает ее. Когда он входит, я отшатываюсь назад, пока мои ноги не ударяются о край деревянной рамы кровати. Я беру себя в руки, когда он приближается, но вместо сотен ужасных вещей, которые я представляю, как он делает со мной, он просто подходит к своему шкафу и опускается на колени. Он роется в большой сумке, пока не достает мою розовую футболку, в которой я обычно ложусь спать.

— Это моя одежда? — Я случайно кричу на него. Почему я такая глупая?

— Ты можешь надеть мою, если хочешь. — Он встает и оглядывается на меня с легкой усмешкой. Черт возьми, он такой высокий. Это была шутка? Он шутит?

Я скрещиваю руки на груди, когда веселье на его лице начинает выводить меня из себя. Пока я размышляю, стоит ли снова наорать на него, он швыряет футболку мне в лицо и делает небольшой вдох через нос.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — Рявкаю я, когда он садится на комод и складывает руки на коленях. Его любопытная, натянутая улыбка не исчезает, когда он окидывает меня взглядом, заставляя напрячься.

— Многое. — Его губы растягиваются еще больше, позволяя на мгновение высунуться острым клыкам. Ну, он почти ничего не говорит, но я бы хотела, чтобы он оставил этот ужасный ответ при себе. Сегодня я больше ни с чем не могу справиться, и, надеюсь, он согласится оставить меня в покое на несколько часов.

Скручивая футболку в руках, я жду, когда он выйдет, но он не двигается. Когда я возвращаюсь в ванную, меня гложет еще один вопрос.

— Почему ты убил тех людей? — Спрашиваю я, продолжая пятиться.

Улыбка медленно расплывается по его лицу, когда он встает и приближается ко мне. Мне следует научиться держать рот на замке. Я изо всех сил стараюсь не паниковать, потому что в прошлый раз, когда я это сделала, он схватил меня, и я не могу смириться с тем, что он прикоснется ко мне снова.

Я заставляю себя не дрожать, когда его смертоносное тело приближается, но моя спина ударяется о стену рядом с ванной, прежде чем я осознаю, что вообще двигаюсь.

— Они это заслужили. — Его низкий, глубокий голос обжигает тающий воздух между нами, когда он подходит ближе. Я расправляю плечи, чтобы моя грудь не касалась его груди, когда он стоит в шаге от меня, окружая меня своим древесным ароматом.

— Что ты имеешь в виду? — Мое плечо приподнимается, когда он подносит руку к моему лицу, чтобы убрать прядь волос со щеки. Его мозолистый палец скользит по моей коже, ощущаясь гораздо мягче, чем следовало бы. Почему-то все так же страшно, как тогда, когда он схватил меня.

Он наклоняет свое лицо к моему, и я не могу не отвернуться. Я так стараюсь оставаться неподвижной, но это невозможно! Я зажмуриваюсь, когда из глаз вытекают слезы, страх яростно берет верх над моим гневом, заставляя меня хотеть выпрыгнуть из своего тела.

— Каждое действие имеет последствия. Он причинил тебе боль, так что заслужил то, что я с ним сделал, — шепчет он мне на ухо, прежде чем оттолкнуться от стены и выйти из комнаты.

Когда он захлопывает входную дверь и звук замка эхом отражается от стен,