Предатель. Замуж за бывшего - Злата Романова Страница 25

лечу маленьких людей, которые не умеют определять, когда с их телами происходит что-то, не являющееся нормой. Это моя работа — вовремя выявить и предупредить. Ты хоть знаешь, сколько родителей до последнего считают, что ребенок просто простудился или у него режутся зубы, прежде чем все становится настолько плохо, что приходится идти к врачу? Моя ответственность больше, чем у тех, кто лечит взрослых. Это же дети! Они беспомощны и во всем должны полагаться на взрослых.

— Ты самый ответственный человек из всех, кого я когда-либо знал, Алиса, — пытаюсь успокоить ее. — Я говорю это, потому что точно знаю. Ты не из тех, кто делает свою работу спустя рукава, и я уверен, что ты больше не допустишь такой невнимательности, как бы не нервничала из-за родителей пациента. Просто не загоняйся так, ладно?

Она краснеет и отводит взгляд, что выглядит просто очаровательно.

— Спасибо, — бормочет она.

А потом специально переводит внимание на Элю, начиная играть с ней, и я понимаю, что начальную нить разговора мы потеряли, а скорее всего, она просто не хочет об этом говорить. Не думаю, что она верит тому, что я сказал, но это правда. Мне и в голову не приходило изменять ей, потому что именно она была той, кого я хотел.

* * *

Возвращение домой из отпуска всегда казалось мне чем-то неизбежным, как холодный душ после долгого плавания в теплом море. Только на этот раз возвращение оказалось спасительным, потому что я смогу еще больше отстраниться от Булата дома.

Я сижу в самолете, смотрю в окно на облака, которые медленно проплывают мимо, и внутри меня все кипит. Слова Булата застряли в голове, словно заноза: «Пока мы были вместе, я ни с кем не спал, кроме тебя». Он сказал это спокойно, как будто это вообще не должно было ничего менять, но для меня это признание перевернуло все с ног на голову. Верить ему? Не верить? Я не знаю. Факт в том, что даже если он не изменял, он предпочел мне другую женщину. Я была недостаточна хороша для него, он меня не любил и эту обиду я никогда не смогу отпустить.

Булат сидит рядом, нежно гладя по волосам Элю, которая мирно спит у него на руках. Я ловлю себя на том, что украдкой поглядываю на них. Булат снова взял на себя заботу о дочке, как только выздоровел, и это дало мне идеальный повод держаться подальше. Я избегаю их, избегаю его взглядов, и уж точно стараюсь не заводить разговоров о том признании. Слишком много всего внутри, что я пока не готова разбирать.

В самолете царит тишина. Я делаю вид, что читаю журнал, хотя на самом деле не могу сосредоточиться ни на одной строке, но это не мешает Булату начать разговор:

— Лисенок, давай поговорим.

Я вздрагиваю, но продолжаю упрямо смотреть в журнал.

— Так я теперь снова Лисенок?

— Алиса, — вздыхает он. — Не включай снова язву, я просто хочу поговорить.

— О чем? — бросаю я, не отрывая глаз от страницы с рекламой крема для лица. Я знаю, что он хочет продолжить тему, которую я стараюсь избегать.

— О том, что я сказал тебе на днях, — его голос ровный, спокойный, но я чувствую, что за этим скрывается напряжение.

— Я не думаю, что нам стоит это обсуждать, — сухо отвечаю я, переворачивая страницу. На ней появляется что-то о модных трендах этого сезона. Но вместо трендов я вижу перед собой его лицо и слышу его слова.

— Алиса, — он не сдается, и это меня раздражает. — Ты не можешь просто сделать вид, что ничего не произошло.

— Могу, — резко говорю я, наконец поднимая на него глаза. — Я могу сделать вид, что не слышала. И не собираюсь это обсуждать. Мы… у нас с тобой другие проблемы на повестке. Неважно изменял ты мне или нет, факт в том, что ты в итоге выбрал не меня. Для меня это не меньшее предательство, чем если бы ты спал с кем-то за моей спиной. Чего ты вообще добиваешься?

— Человеческого отношения, — говорит он. — Я не хочу постоянно бодаться с тобой, Лисенок. Даже если не можешь меня простить, то можем мы хотя бы общаться друг с другом мирно? Постоянная война с тобой изматывает.

— Я подумаю, — отрезаю я, снова уткнувшись в журнал.

Булат вздыхает, но больше не настаивает и я благодарна ему за это. Последнее, что мне сейчас нужно — это копаться в своих чувствах на высоте десяти тысяч метров. Мне и так хватает мыслей, которые не дают покоя.

Эля просыпается перед самой посадкой и Булат поит ее соком, а потом собирает растрепанные волосы в хвостик на макушке. Не идеально, но довольно хорошо для мужчины. К сожалению, каждый раз, когда я вижу, как он ловко управляется с ней, как она тянется к нему с улыбкой, меня охватывает умиление и я теряю броню. Я не могу избавиться от мыслей о том, что было бы, если бы все сложилось иначе. Если бы он не ушел тогда. Если бы мы все-таки поженились и это был бы наш ребенок.

Мы подъезжаем к дому, и, когда машина останавливается, внутри меня все еще бьется непроизвольное напряжение. Булат выходит первым, придерживая дверь и ловко перенося на руки сонную Элю. Я медленно выхожу следом, чувствуя, как холодный воздух окончательно возвращает меня к реальности. Дом, в который мы возвращаемся, кажется одновременно знакомым и чужим. После дней на Мальдивах все выглядит иначе, хотя на самом деле изменились только мы.

Булат идет впереди, его шаги четкие и уверенные, и я не могу не обратить внимание на то, как он легко несет Элю. Я долго убеждала себя, что его хладнокровие — это маска, что за ним не скрывается ничего настоящего. Но сейчас, наблюдая за ним, за тем, как его руки бережно держат малышку, я начинаю сомневаться.

— Ты присмотришь за ней, пока я быстро принесу остальные вещи из машины? — спрашивает он.

— Конечно.

Он укладывает ее на диван и я сажусь рядом, протягивая Эле руку. Она улыбается мне восхитительной сонной улыбкой и цепляет своими пальчиками мои. Как только Булат уходит, я быстро сажаю ее на колени и одариваю кучей поцелуев в пухлые щечки, заставляя восторженно хихикать. Эля — редкий тип детей,