В ловушке - Вера Холлинс Страница 25

— Шрея так безумно влюблена в Барби, но, видимо, ему плевать на ее чувства. Он просто трахнул ее в прошлые выходные и с тех пор не смотрел в ее сторону.

Я пожала плечами. В этом не было ничего нового. Было известно, что Мейсен никогда ни с кем не встречается. Для него девочки были мясом, и он никогда не спал с девушкой второй раз, или так говорили слухи.

— Честно говоря, я думаю, что она знала, во что она ввязывается, — сказала я. — Я имею в виду, это не секрет, что он не ищет девушки.

— Но это не дает ему права относиться к ней так, как будто она стоит не больше, чем дерьмо в его туалете. — Я посмотрела на нее боковым взглядом, удивленная количеством яда в ее словах. — Вот почему я презираю парней, — прорычала она. — Это отвратительные свиньи, которые используют девушек только для секса.

Я просмотрела на нее, и была смущена тем, откуда взялась все это отвращение. Я хотела спросить ее, было ли это причиной, почему она не хотела ни с кем встречаться, как она упоминала много раз, но я не могла, потому что учитель повернулась к нам, и мы замолчали. Я сосредоточилась на своем учебнике, держась за эксперименты Павлова. В тот момент, когда она повернулась снова к доске, Мел наклонилась ко мне.

— Глядя на яркую сторону — мне удалось предложить, и наш дорогой совет согласился создать стенды, укомплектованные психологами, которые могут консультировать жертв издевательства во время фестиваля.

Мел грезила о фестивале, и она работала как бобр, чтобы сделать его успешным.

— Это блестяще, — сказала я ей. — Возможно, некоторые жертвы будут менее неохотно обращаться за помощью, если у них появится такой вариант.

Она играла с краями своего учебника.

— Истина. Я также думала о том, что Хайди Бамблби сказал в понедельник.

Я закатила глаза на ее прозвище для Хейдена.

— Что с твоими прозвищами? У у тебя есть для всех, кроме Стивена.

— Ну привет! У меня много прозвищ для Стивена! Я называю его идиотом, придурком, надоедливым мудаком…

— Хорошо, хорошо. Я поняла.

— В любом случае, Хайди Бамблби на самом деле сказал кое-что, с чем я могла бы согласиться. Аллилуйя! — Я улыбнулась, качая головой.

— Психологи также могут помочь хулиганам, то есть, если эти хулиганы готовы открыться им и очистить свой разум их злых путей.

— Ты чрезмерно отдаешься, — сказала я ей, и она высунула мне язык. — Может быть, они будут открываться чаще, если общество не будет смотреть на них, как будто у них заразная болезнь.

— Что это значит?

— Я думаю, что трудно выйти и признать, что ты хулиган, потому что это означает, что некоторые люди тебя сразу заклеймят.

Она посмотрела на меня, как будто я не в себе.

— А как ты думаешь, чего они заслуживают? Большой раунд аплодисментов за их героические усилия по уничтожению жизни других людей?

— Я думаю, что они заслуживают второго шанса. Если они хотят измениться, конечно.

Она громко фыркнула, привлекая внимание двух девушек перед нами, которые посмотрели на нее через плечо.

— Что? — Рявкнула она на них с поднятой бровью. — Учитель там. — Она указала пальцем в сторону доски. — Глаза на фронт.

Девушка передо мной повернула голову назад, красная от стыда, но другая девушка придала Мелиссе грязный взгляд.

— Грубиянка, — усмехнулась она.

— Говорит девушка, которая продолжает смотреть на меня. Разве твоя мама не научила тебя, что смотреть в упор тоже грубо?

Понимая, что она не могла пойти против Мел, девушка отвернулась. И она опять сосредоточилась на мне.

— Посмотри на моего идиота брата — чертового хулигана! Ты знаешь, сколько раз я давала ему шансы и разговаривала с ним?

На моем лице образовалось хмурое выражение. Одно было наверняка: Стивен скатывался. Быстро. Он и Мел спорили в эти дни чаще, и я могла видеть, что это ее угнетает. Она никогда не показывала этого, ее счастливый, энергичный режим всегда включался, но я видела настоящую ее в те моменты, когда она думала, что никто не смотрит. Она беспокоилась о Стивене, и по очень веской причине.

В эти дни он не выглядел хорошо. Ранее его чрезвычайно мускулистые тело быстро становилось изможденным. Его темно-голубые глаза часто были расфокусированы, его черные волосы были в беспорядке, и его одежда была мятой. Он действовал так, как будто он злился на весь мир, пропуская много уроков и тусуясь с другими наркоманами на заднем дворе школы. Я тоже беспокоилась о нем, потому что, если он продолжит идти по этому опасному пути, это не закончится хорошо.

— Он все еще не ночует дома?

— Не ночует дома? Он даже не знает, где находится его дом в наши дни! С тех пор, как наша мама купила нам дом, и мы переехали от бабушки и дедушки туда, что я называю особняком Круэллы де Виль, он ни разу там не появился.

Я не смогла сдержать смешок на ее описание ее нового дома. Она часто повторяла, что ее мама перешла за борт с новой собственностью, где было девять комнат, огромный внутренний бассейн и ботанический сад, который более подходил для президента, чем одинокой матери с двумя подростками.

— Некоторые женщины подстригают или красят волосы после расставания, — сказала Мел несколькими днями ранее. — Моя мама покупает смехотворно экстравагантный особняк, который стоит целое состояние.

И Мел, и Стивен были недовольны радикальными решениями их мамы. В дополнение к этому Мел плохо справлялась с разводом своих родителей.

— Как насчет твоего отца? — Спросила я ее аккуратно.

— Слишком занят своей работой, чтобы заботиться. Мне надоело только говорить с его помощником, поэтому вчера я оставила ему два голосовых сообщения. Он не перезвонил мне.

Папа Мел был адвокатом, как и мой, но я не могла представить, что мой папа работает до такой степени, что не видит нашу семью. Даже когда он работал в поте лица, мы были его главным приоритетом. Он всегда был рядом с нами.

Когда урок закончился, Мейсен положил руку на спину девушки и вывел ее из классной комнаты, держа ее рядом с собой. Мел не смогла удержаться от укуса, когда мы проходили мимо.

— Барби, не забудь обернуть своего Вилли. Ты же не хочешь, чтобы эта бедная девушка получила ЗППП.

Девушка ахнула, ее глаза бегали между Мейсеном и Мел, в то время как Мейсен посмотрел на Мелиссу с враждебностью, которая была почти ощутимой.

— Не