Карамелька. Отыщи меня в своей памяти... - Лив Янг Страница 25

– Я была ребенком. Мне было жуть как страшно... По сути, он вытащил меня из общаги, переселил в квартиру в чужом городе и обеспечивал, пресекая на корню весь мой ядовитый характер. Я думала, что попала в золотую клетку и этот ужас никогда не закончится. Жила у него вместо домработницы. Убирала, готовила, бегала за продуктами. А потом сама не заметила, как втянулась.

– И ты влюбилась, – закончила вместо нее, подпирая рукой подбородок.

– Ты не злишься?! – она удивленно смотрит на меня.

– За что? – улыбаюсь, разглядывая ее. – Я бы тоже поплыла от такого «деспота» под боком.

– Между нами ничего не было, честно, – тут же заверила меня девушка. – Когда до него дошло, что я пытаюсь обратить на себя его внимание, Дан переехал. Дома мы практически не пересекались, но пару раз он брал меня с собой на светские мероприятия, в качестве своей девушки. Через какое–то время Горский устроил меня в университет и оплатил учебу за все пять лет. У меня были ключи от его квартиры, и я периодически наведывалась к нему в гости, устраивая романтические ужины, пока он не психанул и не высказал, что давно знает всю правду о том, что произошло… Ему просто стало меня жаль. Дан нашел то кафе, в котором вы с Тасей встречались. Проверил камеры и понял, что я не виновата в случившемся. Навел справки и узнал, что я детдомовская… без жилья, образования и работы… По сути такая же, как и он когда–то… Поэтому и решил забрать себе под опеку, угрожая, чтобы не вздумала от него сбежать. А я всю заботу о себе перевернула в вымышленную любовь… В тот момент все розовые стены вокруг рухнули. Я сначала разозлилась, потом расстроилась, попыталась все снова вернуть, объясниться с ним, но не помогло. Он относится ко мне, как к другу… или сестре, которую все еще нужно защищать от внешнего мира… А я… Я им переболела… Почти…

– Это больно, – грустно улыбаюсь в ответ девушке, прокручивая кольцо на указательном пальце. – Спасибо, что рассказала мне все это. Надеюсь, тебе сейчас хоть немного стало легче.

– А тебе? Ты что–то еще смогла вспомнить?

Отрицательно качаю головой, тут же спохватываясь.

– Мне пора. У меня встреча с отцом через полчаса в студии.

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо, – улыбаюсь, натягивая на себя пальто и старательно выравнивая его под собой. – В этот раз я хочу поговорить с ним один на один.

Включаю свет в студии и закатываю кресло, осматривая помещение.

Всего полгода назад это место приносило мне море счастья. А что теперь?

С каждым днем все больше раздражает, чем радует... Спроектировано Беловым, одобрено отцом. Сплошные отсылки… не ко мне…

Стягиваю с себя шарф и пальто, кидаю ключи на тумбочку и завариваю травяной чай в ожидании отца.

Не заставляет себя долго ждать. Появляется в дверях с улыбкой на лице, которую я мгновенно стираю своим вопросом.

– Скажи, почему ты скрыл это от меня?

Взгляд растеряно бегает по моему лицу в поисках подсказки. Кидаю на стол телефон с фотографиями из клуба. Глубоко вздыхает, глядя на них.

– Он тебе изменил, и я уверен, что не в первый раз, – садится передо мной на корточки, крепко держа за руки. Молчу, в ожидании продолжения. – Я всегда знал, что ничем хорошим ваша с ним связь не закончится. Понимаешь, он детдомовский. Не привык доверять людям и сам причиняет боль, не задумываясь над последствиями.

– У него же есть родители, – смотрю на отца сверху вниз, старательно выискивая в нем хоть каплю раскаяния. – Расскажи мне о нем. Все, что мне известно, я знаю из статей интернета. Он ведь с самого детства тренировался в твоем клубе. Каким он был?

Встает, скидывая с себя пальто, засовывает руки в карманы брюк медленно проходя к дверям террасы моей студии. Смотрит в окно, не зная с чего начать.

– Дана усыновили, когда ему было двенадцать, – произносит наконец оборачиваясь. – Это не было тем самым идеальным случаем, когда все в семье сразу приняли друг друга и жили долго и счастливо. Переходный возраст, бунтарский характер, проявление агрессии. Приемные родители не могли справиться с его взбалмошным характером. Он дрался в школах, грубил старшим, несколько раз сбегал из дома.

– Как и любой другой мальчишка в его возрасте, – фыркаю я. – Сколько у нас таких в клубе было? Пальцев рук не хватит пересчитать.

Усмехается, глядя на меня.

– Родители привели его к нам в секцию, пытаясь дисциплинировать. И оказалось, что вся его агрессия замечательно выплескивалась в позиции нападающего подростковой футбольной команды. Он отлично справлялся с игрой, с каждым голом собирая вокруг себя толпы заинтересованных лиц. Агенты и фанаты в очереди выстраивались, чтобы узнать побольше о талантливом мальчике с непростой судьбой... Мальчик тем временем рос прямолинейным и упрямым бараном... Никогда не держал язык за зубами, высказывая менеджеру и тренеру любое свое недовольство. Постоянно лез в драки с соперниками, не соблюдал дисциплину, подрывал авторитет и командный дух на поле... Когда появились первые заработанные футболом деньги, стал пропадать ночами в клубах. Напивался до отключки, каждый раз просыпаясь в новых местах. Сколько раз я доставал его из КПЗ пьяным, после очередной драки в баре из–за чужой девушки или кривого взгляда в его сторону… А потом внезапно в его жизни появилась девушка. И мальчик стал меняться на глазах. Поступил в архитектурный. Практически перестал мелькать на главных полосах журнальных скандалов. И все бы ничего, но той девушкой оказалась ты.

– Тебя это не устраивало?

– Понимаешь, после того как вас несколько раз ловили папарацци в кино, кафе, прогулках по набережной или катаниях на скейтбордах, мне приходилось тщательно подтирать за вами детками все то дерьмо, что полилось со стороны фанатов. С горем пополам смогли убедить общественность, что это всего лишь дружба на фоне общего интереса к искусству.

– Зачем? – я все еще искренне не понимала, к чему такие сложности.

– Тебя начали снимать исподтишка в парках, на улицах, в кафе. Могла выйти утром во двор и обнаружить машину, закиданную десятками сырых яиц... Влюбленные фанатки, чтоб их... Мы оба, мягко говоря, опасались за тебя... Поэтому придумали план с тусовками команд в клубах и девочками. Чтобы отвести от вас двоих подозрения... Все вроде затихло.