Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП) Страница 23

Так что не плачь.

У тебя есть друзья.

Я прикусываю губу и ускоряю шаг, чтобы они не увидели уродливую воду, просачивающуюся из моих слезных каналов.

— Эй! Айсис! Притормози! — кричит Рен.

— К чему такая спешка? Сейчас занятие у Бенсона! Он будет рассказывать только о вагинах растений! — кричит Кайла. Я смеюсь и иду быстрее. Знакомая бритая голова проходит мимо меня, и я сдаю назад и взрываюсь:

— Мальчик-нож! Как поживаешь, мой давний приятель?

— Мы знакомы всего пять месяцев, — исправляет он. Я обнимаю его за плечи.

— Пять месяцев по собачьим меркам ровняется десяти годам. Мы практически семья.

— Ты плачешь?

— Что, это? — фыркаю я. — Неее, просто подростковый страх застрял в моих глазах. «Нирвана»[11] гордилась бы.

— Хорошо, что ты вернулась, — бормочет Мальчик-нож.

— Да?

— Да. Джек страдал без твоего сбивания с него спеси.

Он сердито смотрит в пустоту. Я ерошу его почти сформировавшийся ирокез.

— Прекрати меня трогать. Люди могут подумать, что я нормальный.

— Не дай Бог! — смеюсь я.

— И Джек меня убьет.

— Джек? — фыркаю я. — Да Джеку насрать на меня. Нет, подожди, наоборот. Мне насрать на дерьмо Джека.

Мальчик-нож вырывается из-под моей руки. Когда я посылаю ему шутливый почему-пренебрегаешь-моей-красивой-дружеской-рукой взгляд, он кивает головой на что-то позади меня.

— Я достаточно умен, чтобы не влезать между вами двумя.

Я оборачиваюсь, и там он. Джек стоит в менее шести футах от нас, хмурясь, будто проглотил целую лимонную ферму. Его взъерошенные золотисто-коричневые волосы и ледяные голубые глаза в свете дня выглядят иначе, нежели на бледном, слабом больничном свету.

— Ах! Неужели это Джек! Джек Потрошитель женского чувства собственного достоинства. Джек Воробей, который летает вокруг и гадит на головы. Джек-дрочитель в каждую чашу с пуншем и портящий всем день!

— Черепно-мозговая травма определенно сделала тебя более креативной. И, к счастью, менее вразумительной, — монотонно произносит он и смотрит на Мальчика-ножа. — А кто этот очаровательный молодой человек? Поклонник? — Джек машет рукой перед его лицом. — Он слепой? Или просто тупой?

Что-то во мне натягивается и рвется за долю секунды. Я не так много помню о Джеке, но я адски уверена, что он знает Мальчика-ножа, и как он был со мной мил. Маленьким, своеобразным способом, но, тем не менее, это так!

— Почему я чувствую неожиданный порыв совершить насилие над твоим лицом? — наклоняю я голову набок. Возможно, я все выдумываю, но его грудь слегка раздувается. Гнев? Конечно, это гнев.

— Должно быть, твое тело помнит то время, когда ты ударила меня так сильно, что я видел сквозь время и пространство, — отвечает он.

— Тебе понравилось то, что ты видел? Тщеславных пришельцев? Сверхновую звезду? Манторока[12], Бога Трупов?

— Я видел альтернативную вселенную без тебя. И это было похоже на рай.

Мальчик-нож усмехается.

— Услышал что-то смешное? — глумится над ним Джек.

— Ты в течение двух недель ни с кем не разговаривал в школе, а теперь она вернулась и ты… — Мальчик-нож качает головой. — Неважно.

Я наблюдаю за тем, как он уходит. Джек молчит, его губы искривлены. Я глубоко вдыхаю и перекатываюсь с носка на пятку.

— Ты действительно ненавидишь меня, да? — спрашиваю я. Ледяные голубые глаза Джека устремляются вверх, чтобы встретиться с моими.

— Что?

— Как сказал Мальчик-нож, ты не разговаривал, когда меня не было, я возвращаюсь, и ты швыряешься оскорблениями. Так что, должно быть, ты действительно меня ненавидишь, раз даже нарушил свое молчание. Поняла.

Я прочла письмо, которое ты отправил Софии, и прекрасно знаю, как сильно ты меня презираешь.

Мальчик-нож и понятия не имеет, насколько это важно.

Айсис закинула руку ему на шею, словно это ничего не значит. Она делала так только с Реном, и то, потому что он менее пугающий, чем щенок. Но Мальчик-нож другой. Он пугающий, сердитый, высокий и у него есть мускулы, которые скрываются под этими кофтами с группой «Black Sabbath». Он не Рен. Он мужчина. Месяц назад мое прикосновение вызвало у нее панику и слезы. Это воспоминание было настолько болезненным, что она заблокировала его. И вот теперь она прикасается к нему, словно для нее это невероятно легко.

Мое сердце так сильно бьется, что я чувствую его в кончиках пальцев. Я весь накален, огонь охватывает меня, как лесной пожар. Я должен это контролировать. Я должен развернуться и уйти. Я похоронил свою надежду. Я думал, что она мертва. Но той ночью в больнице она оживила ее, как опытный некромант. Словно я и вовсе ее не хоронил. И теперь я не могу себя контролировать. Не когда она здесь, не когда она трогает…

Я стою позади нее. Мальчик-нож с опаской поглядывает на меня, и она оборачивается. Ее фиолетовые пряди еще больше потускнели. Она не такая бледная, какой была в больнице — на щеках красуется розовый оттенок. На ее губах играет легкая улыбка, и так как я идиот, то позволяю этой улыбке разжигать огонь во мне все больше и интенсивнее.

— Ах! Неужели это Джек! Джек Потрошитель женского чувства собственного достоинства. Джек Воробей, который летает вокруг и гадит на головы. Джек-дрочитель в каждую чашу с пуншем и портящий всем день.

Оскорбление возвращает меня на пять месяцев назад. Когда только началось наше противостояние. Словно вообще ничего не изменилось. Я по-прежнему ей не нравлюсь. Но это лучше. Я могу довольствоваться антипатией, пока она меня замечает. Помнит меня. Считает меня достойным знания. Я должен быть прежним. Я должен показать ей, кем я был раньше. Если мне повезет, это спровоцирует ее воспоминания. Я не могу быть медленным или нежным. Я должен быть старым Джеком.

— Черепно-мозговая травма определенно сделала тебя более креативной. И, к счастью, менее вразумительной, — произношу я и перевожу взгляд на Мальчика-ножа. — А кто этот очаровательный молодой человек? Поклонник? — Я машу рукой перед его лицом. — Он слепой? Или просто тупой?

Улыбка Айсис увядает. На ее губах формируется небольшая, искривленная гримаса.

— Почему я чувствую неожиданный порыв совершить насилие над твоим лицом? — наклоняет она голову набок, как маленькая злая птичка. Это крохотное движение так ярко напоминает мне о ночи у Эйвери. Я резко втягиваю воздух, когда воспоминания наполняют меня: ее обнаженная ключица, улыбка, когда она говорит, что может чувствовать мой пульс, ее нежные вздохи…

Контроль, Джек. Контролируй себя. Ты — прежний Джек. Тот, который думал, что она раздражающая помеха. Я прочищаю горло: