После измены счастье есть (СИ) - Рина Беж Страница 22

Указываю подбородком на систему.

– Минут пятнадцать, – прикидывает она время.

– Ой, нет. Столько ждать я не могу. Давай тогда на сегодня закончим так, как есть.

– А лекарство?

– Будем считать, что оно уже во мне, – принимаю решение.

Мне до школы добираться еще полчаса, а если ждать, пока отработает система, а потом одеваться… Санька там вся изведется. А я тут.

В итоге Жанна предлагает компромисс. Она увеличивает скорость ввода лекарства, чтобы не нарушать лечебный процесс. Я лежу и не дергаюсь, заодно мысленно потрошу свой гардероб, прикидывая, что надену. А после мы вместе едем к школе на такси, которое Жанна прямо сейчас заказывает. Оказывается, она живет в квартале от учебного заведения.

Соглашаюсь. Избавиться от болячки – тоже моя цель.

В машине несколько раз набираю Рыжика, но ее телефон все зоны доступа сети. Классный руководитель вообще не берет трубку. Это совершенно не внушает спокойствия.

На охране даю паспорт, находясь уже в состоянии шаровой молнии. Если с моим ребенком что-то случилось, я эту фешенебельную школу по кирпичикам разберу.

То ли чувствуя мое негодование, то ли имея инструкции, меня одну не отпускают, а провожают в кабинет директора. Даже дверь перед носом открывают.

В кабинете полно людей.

Отыскиваю взглядом свою кровиночку и выдыхаю. Живая. Слегка всклокоченная, но видимых повреждений на теле нет. Одежда тоже вроде цела.

Перевожу дух. И рассматриваю картину целиком.

Здесь кроме моей племяшки присутствует ее классный руководитель, директор, парень, судя по уже недетскому лицу и широкому развороту плеч, старшеклассник. А еще две женщины и мужчина.

Последние стоят у окна ко мне спиной, что-то обсуждают. Они мне неинтересны, поэтому сразу нацеливаюсь на директора.

– В чем дело? – обращаюсь к нему.

Тот почему-то прежде, чем ответить, вопросительно смотрит на компанию у окна. И только после того, как те не удостаивают его какой-либо реакции, начинает говорить:

– Варвара Михайловна, ваша племянница устроила погром в подсобном помещении, где хранится ценный инвентарь. Только по приблизительным подсчетам убытки составляют десятки тысяч рублей. А если все посчитать точно, уверен там и не до одной сотни дойдет.

Ощущения у меня после его слов такие, как будто мне за шиворот высыпали снега вперемешку с колотым льдом.

Я не верю ни одному его слову. Моя Санька – ангел. Причинять вред намеренно, как и портить чужую собственность?

– Бред! – заявляю без какой-либо заминки.

Мне даже ее спрашивать не надо. Никогда моя племяшка, зная, как трудно зарабатываются деньги, не станет специально вгонять меня в долги. Никогда! Она не хулиганка, какой хотят ее выставить.

– Ну почему сразу бред? – не соглашается директор. – Александра не одна была, а в компании Максима Крылова. Их на месте преступления завуч застала. Татьяна Васильевна, подтвердите?

– Подтверждаю, – заявляет одна из двух дам, возле окна, глядя на меня сверху вниз.

Снисходительно так.

И в целом неприятно.

Ну да, по сравнению с ней, одетой с иголочки – приталенный темно-синий брючный костюм, шпильки, аккуратный пучок на голове, – я в флисовом спортивном костюме веселого розового цвета, белой жилетке, кроссовках и с мышиным хвостиком на затылке кажусь вчерашней студенткой-выскочкой.

Только мне все равно, как я выгляжу.

Обижать мою девочку никому не позволю.

– Подтверждаете что именно? – уточняю, поворачиваясь всем корпусом к завучу, хотя очень уж хочется еще раз посмотреть на парня.

Я столько раз слышала про Крылова Макса и его придирки к Саньке, но еще ни разу не сталкивалась с ним вживую.

– Подтверждаю, что дети устроили погром в хранилище, – чеканит Татьяна Васильевна. – Я своими глазами наблюдала, как они совершали вандализм.

– Наблюдали? – вскидываю бровь, цепляясь к фразе. – То есть, по вашим словам, вместо того чтобы прекратить, как вы говорите «вандализм», вы стояли и наблюдали за происходящим? Значит, фактически тоже принимали в нем участие?

– Вы что такое несёте? –вспыхивает от моих слов завуч.

– Я не несу, я делаю вывод, – произношу твердо.

На пару секунд в помещении воцаряется тишина, а следом раздаются два хмыка. Оба мужских. Довольно слаженных. И чем-то похожих.

Один со стороны, где сидит Крылов Максим, второй… поворачиваю голову чуть влево, к окну, и встречаюсь взглядом с… Крыловым-старшим.

Я узнаю мужчину.

Видела его фотографии в интернете. Но даже без фото невозможно ошибиться. Высокий, широкоплечий, внушительный тип с бронзовой кожей, легкой сединой в волосах, хотя возраст ее еще не предусматривает.

Широкие скулы чётко очерчены, между бровей и в уголках глаз заметны мимические морщины, они делают черты его лица суровее. Черные цепкие, пронзительные глаза транслируют статус, высокомерие и равнодушие. Дорогой костюм, идеально выглаженная рубашка, через руку перекинут черный плащ. Идеально чистые ботинки.

Он посматривает с высока на всю честную кампанию, и даже аромат тяжелого парфюма, заполняющий весь кабинет директора, отдает колким холодком его власти.

– Еще выводы будут? – приподнимает он бровь, цепляя меня острым взглядом. – Мне интересно послушать.

От мужчины веет такой властью и тяжёлой энергетикой, что несмотря на расстояние между нами, становится тесно.

И в самом помещении, будто мы с ним тут одни.

И в одежде.

Крылов, определённо, не красавчик, но с дьявольской мужской харизмой. И умением пригвождать к месту одним лишь взором.

– Будут, – облизываю внезапно пересохшие губы. – Я хочу увидеть «место преступления» своими глазами и лично оценить ущерб. А еще мне интересно, как дети могли беспрепятственно проникнуть в помещение, где хранится «ценный инвентарь»? Разве оно не должно быть заперто, а ключ убран в надежное место?

Крылов, не отпуская мой взгляд, едва заметно прищуривается. У меня сбивается дыхание, но гляделки прерывает завуч.

– Это совершенно лишнее! – выпаливает она, перетягивая на себя общее внимание. Но вдруг тушуется и умоляюще смотрит на директора.

Тот едва заметно кивает и роняет пренебрежительно, обращаясь конкретно ко мне:

– Варвара Михайловна, вы, что, ставите под сомнение наши слова?

– С некоторых пор я все слова ставлю под сомнение, – произношу резко. – И коль уж вы собираетесь выставить нам счет, я хочу знать: за что именно?

– Согласен, – голос Крылова ровный, тон прохладный, но спорить с ним никто не решается. – Показывайте.

Завуч, уже не такая боевая и будто бы уменьшившаяся в росте, слегка заикаясь, выпаливает:

– Х-хорошо, пройдемте.

И первой выскакивает за дверь.

–