Возложение (ЛП) - Карделло Рут Страница 22

Я тяжело вздыхаю. У меня нет слов, чтобы утешить его. Сомневаюсь, что у кого-то есть. Но я не думаю, что он заслужил то, что с ним случилось.

Желая подбодрить, я меняю тему на все хорошее, что изменилось в мире с 1945 года. Мы теряемся в видеороликах YouTube об истории, путешествиях, современных технологиях, а также о том, что ожидается в ближайшем будущем.

В перерывах между видеороликами он рассказывает мне о своей жизни, семье и миссиях, на которые его отправляли. Мы говорим о других мужчинах в его подразделении, о тех, кто рано умер, и о тех, кто, как он надеется, находится в столовом серебре.

По сравнению с его жизнью моя кажется скучной, но это не мешает ему задавать множество вопросов. По мере того, как мы разговариваем, моя точка зрения меняется. Мои родители всегда подталкивали меня к успеху. Я расценивала это как то, что они считали меня недостаточно хорошей.

Однако, слушая, как Джек рассказывает о том, как Фарли последовательно добивался того, чтобы Джек мог защитить себя и быть независимым, я задаюсь вопросом, не это ли именно то, что родители пытались сделать для меня.

Не для того, чтобы изменять, а для того, чтобы направлять.

До поздней ночи Джек просматривает различные платформы социальных сетей.

— Делятся ли люди каждой частью своей жизни онлайн?

— Все, что они хотят, это показать свою жизнь другим.

Он останавливается на видео с посыльным, которое выглядит так, будто снято сверху.

— Почему у многих такой вид, будто они не знают, что их снимают?

— О, потому что сейчас камеры повсюду. Люди устанавливают их в своих домах. Предприятия устанавливают их внутри и снаружи зданий. Я предполагаю, что кто-то всегда либо наблюдает, либо слушает.

— Итак, почему же преступность все еще существует?

— Люди находят способ, — я вздыхаю. — Они закрывают лица, надевают капюшоны… преступники всегда находят способ.

— Понятно. Кто мог бы нас сейчас слушать?

Я пожимаю плечами.

— Я стараюсь не думать об этом слишком много, но, вероятно, мой телефон. Также все, что подключается к Интернету, могло бы, — он что-то бормочет у меня за спиной, но слишком тихо, чтобы я могла разобрать. — На самом деле это не проблема. Мне нечего скрывать, — его неподвижность позади меня заставляет переосмыслить последнее утверждение. — Если только кто-нибудь не начнет тебя искать.

Несколько минут никто из нас не произносит ни слова.

В конце концов, он бормочет:

— Покажи мне то, чего большинство людей от тебя не ожидают.

Я прикусываю нижнюю губу, затем тянусь к ящику рядом с кроватью.

— Для этого мне понадобится другое приспособление.

Когда я показываю то, что достала, он смотрит на это с интересом.

— Что это?

— Kindle.

— Что он делает?

Я открываю свою библиотеку и показываю обширную коллекцию любовных романов.

— Это приносит мне радость — много радости.

Положив подбородок мне на плечо, он разглядывает обложки книг.

— Девственница для триллионера? — его голос полон юмора.

— О, это старая книга, — я провожу пальцем вниз.

— Монстры любят пофигуристее?

Я снова провожу пальцем.

— Я любитель романов, а ты попросил показать то, чего большинство людей не знают обо мне.

Его руки крепче обнимают меня.

— Я не хотел смущать тебя. Я пытаюсь узнать тебя получше. О чем эти книги?

— Любовь. Ненависть. Дружба. Семья. И много секса.

— Ох, — я чувствую его улыбку на своей щеке. — Возможно, я захочу Kindle и себе.

— Или мы могли бы разделить мой, — боже, мне нравится, как легко быть с ним. Так не должно быть. Мы знаем друг друга не больше дня, но я чувствую иное.

— Я бы этого хотел, — он утыкается носом в мою шею. — Я бы очень этого хотел.

Я поворачиваюсь, чтобы наши губы встретились, и все остальное перестает быть важным. Его прошлое, любая опасность, которая может таиться, или то, что может сулить нам завтрашний день… ничто из этого не имеет значения. Я отбрасываю Kindle в сторону и поворачиваюсь так, чтобы оказаться на коленях между его ног.

Я принадлежу ему.

Он мой.

Остальное выяснится само собой.

Глава шестнадцатая

‡

Джек

Провиденс, Род-Айленд

2024

Утром, когда я выскальзываю из ее постели, Шерил крепко спит и похрапывает. Не в силах сопротивляться, я наклоняюсь и нежно целую ее в губы, прежде чем заставляю себя отойти и собрать одежду. Я бы сказал ей, куда иду, но если в ее доме действительно подслушивают, лучше мне ничего не говорить. Я звоню Хью, чтобы узнать его адрес. Он предлагает заехать за мной домой, но я не хочу вовлекать Шерил в то, что запланировал на день. Он говорит, что в моем телефоне есть приложение, которое вызовет мне машину и отвезет к нему домой. С его стороны требуется немного объяснений, но я в состоянии это сделать и обеспечить безопасный путь.

Я оставляю свой телефон и спускаюсь вниз, чтобы встретить машину. Она приезжает, как и обещал телефон. Я усаживаю свое крупное тело на заднее сиденье маленькой машины.

Водитель — молодой бородатый мужчина в кепке, надетой задом наперед. Его улыбка жизнерадостна.

— Ты футболист? — спрашивает он.

— Нет.

— Баскетболист?

— Нет.

— Будь я твоего роста, я бы играл в высшей лиге какого-нибудь вида спорта.

Я смотрю в окно и надеюсь, что он замолчит, если я перестану отвечать. Некоторые здания выглядят так же, как в мое время, но люди на улицах — нет. Все стало громче, насыщеннее и концентрированнее. Когда я с Шерил, я могу думать только о ней. Расстояние от нее дает время и ясность мысли, чтобы задаться вопросом, не было бы ей лучше без меня.

Прошлой ночью я не спал. Вместо этого я лежал и думал о том, как я дошел до этого, и о том, что последними словами Рэя были извинения. Мне нужны ответы от него, а также от Хью. Но сначала нужно разобраться с человеком, который накачал Шерил наркотиками. Хью здесь дольше меня. Он знает, как его разыскать.

На парковке перед домом Мерседес водитель напоминает мне оставить ему хороший отзыв. Я говорю, что оставлю, хотя понятия не имею, что это значит.

Хью встречает меня в вестибюле здания. Я спрашиваю его, есть ли у него с собой телефон. Он достает его. Я говорю ему выключить его и следовать за мной на улицу. Он без колебаний делает и то, и другое.

— Я рад, что ты здесь, — говорит он. — Мне есть о чем рассказать тебе.

Он идет в ногу со мной.

— Ты знаешь, как мы стали столовыми приборами?

— Пока нет.

— Знаешь, существует ли все еще проект «Чернильница» в какой-либо форме? Они проводят эксперименты на других мужчинах?

— Я не знаю.

Мои руки сжимаются в кулаки.

— Тогда что, черт возьми, ты хочешь сказать, Хью? Чем ты здесь занимался все это время?

Его лицо бледнеет, как будто я ударил его.

— Мы не можем вернуться назад, Джек. Нашей целью сейчас должно быть освобождение нашего подразделения и обеспечение им нормальной жизни в этом времени. Всем им понадобится то, что мы дали тебе — новая личность. Нам дали второй шанс.

Я бросаю на него косой взгляд.

— Почему ты не злишься, что кто-то сделал это с нами?

— Я злился, — он вздыхает. — Но как только привык, жизнь в будущем стала не такой уж плохой. Ты почувствуешь то же самое через несколько недель.

Я поворачиваюсь к нему, хватая за воротник рубашки.

— Нет, я не привыкну. Кто-то отнял у меня все, и я выясню, кто это был, — понимая, что я вымещаю свой гнев на ком-то, кто ничего не сделал, чтобы заслужить это, я отпускаю его. — Наша новая миссия должна заключаться в том, чтобы убедиться, что никто ни с кем другим не сделает того, что сделали с нами.

Хью поправляет рубашку. Он не сердится, что означает, что он, по крайней мере, частично со мной согласен.

— Прежде чем мы это сделаем, нам нужно освободить остальную часть подразделения, и пока что это небыстрый процесс.

— Ты все еще не можешь контролировать возвращение?