Прорыв (ЛП) - Кент Кайли Страница 22

Я не знаю, о ком она говорит. Я не знаю, почему она думает, что я что-то делаю. И я не знаю, как ее остановить.

― Нет, мамочка, пожалуйста. Я буду хорошей, ― пытаюсь я снова.

― Ты не знаешь, как быть хорошей. Если я не избавлюсь от тебя, мне всегда придется делить его. Ты позорище. Действительно жалкая. Неудивительно, что я не люблю тебя, Алия. Я не могу. Никто не может. Ты не заслуживаешь любви. Ты не милая, хотя очевидно, что ты считаешь себя таковой. Ты околдовала его ― вот и все. Ты — демон, ― говорит она, постукивая пальцем по подбородку, разворачивается и закрывает дверь.

Теперь я остаюсь с ней в ванной наедине. Она говорит, что должна изгнать из меня демонов. Я не знаю, что такое демон, но звучит не очень хорошо, и я не хочу, чтобы она снова причинила мне боль.

― Пожалуйста, мамочка, остановись. Позови папу. Он сможет нам помочь, ― умоляю я ее.

― Нет! ― шипит она. ― Он мой, а не твой. ― Затем она достает из шкафа что-то блестящее, хватает меня за руку и отводит ее в сторону. Я не знаю, что она собирается делать, но потом она прижимает блестящую штуку к моему запястью, к коже, и ведет ею вверх по руке. Это больно. Очень больно, и у меня кружится голова. Я кричу так громко, как только могу.

Раздается стук в дверь, и мама отпускает меня. Я падаю на пол, прижимаю руку к груди, закрываю глаза и кричу еще громче.

― Алия, проснись.

Я слышу, как меня зовут, но не могу открыть глаза. Я не хочу, чтобы она видела, что это не сработало. Я не хочу, чтобы она пыталась снова…

― Алия, проснись, ― повторяет голос, на этот раз чуть громче. ― Это был всего лишь кошмар. С тобой все в порядке, малышка. Проснись.

Я чувствую, как меня поднимают, затем внезапно становится тепло, когда сильные руки обхватывают меня. Я моргаю, открывая глаза, когда сознание возвращается. Я оглядываюсь вокруг, пытаясь сориентироваться. Я в гостевой спальне Лиама. В его объятиях, он качает меня взад-вперед.

― Ты в порядке. Я держу тебя, ― шепчет он.

― Я… мне жаль, ― говорю я ему.

― Все в порядке. ― Он отстраняется и большим пальцем вытирает слезы с моей щеки.

Я потрясена. Мне давно не снился этот кошмар. Какого черта?

― Я не хотела тебя будить, ― шепчу я, хотя это звучит глупо, когда я произношу это вслух.

― Все нормально. Принести тебе что-нибудь? ― спрашивает он.

Я качаю головой.

― Нет, со мной все будет в порядке.

Он молчит мгновение, потом снова отстраняется и встает.

― Я в соседней комнате… если тебе что-нибудь понадобится.

Я смотрю, как он поворачивает ручку, а затем зову его. Он оборачивается.

― Лиам, ты можешь… ты можешь остаться?

― Конечно, ― говорит он, опускает руку и идет к другой стороне кровати, где забирается ко мне под одеяло. Он притягивает меня к себе, моя голова теперь покоится на его плече. ― Засыпай. Я буду рядом, ― говорит он, нежно целуя меня в макушку.

Я знаю, что не должна, но все равно делаю это. Я позволяю себе расслабиться и почувствовать себя в безопасности в его объятиях.

Она не может причинить тебе боль. Ты уже не маленькая девочка, напоминаю я себе. Затем я снова закрываю глаза и чертовски надеюсь, что мой мозг в это верит.

На мне лежит что-то тяжелое. Тяжелое и теплое. Когда я открываю глаза, чтобы посмотреть, то обнаруживаю мускулистую, татуированную руку. Руку, принадлежащую одному запретному для меня, горячему как грех хоккеисту. Тому самому хоккеисту, с которым я должна держать профессиональную дистанцию.

Все события прошлой ночи обрушиваются на меня. Я была пьяна, но, к сожалению, не настолько, чтобы не помнить всего. Танцевала с каким-то парнем в клубе. Лиам оттащил его от меня, отвез меня домой, поцеловал…

Я поцеловала Лиама в ответ.

Последовавший за этим кошмар, Лиам, утешающий меня, а потом я попросила его остаться. Сказать, что я смущена, значит преуменьшить. Не думаю, что найдется достаточно сильное слово для того, что я сейчас чувствую.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Этого не должно было случиться.

Осторожно, как только могу, я выскальзываю из-под его руки и сползаю с кровати. Я не хочу его будить. Я беру свой телефон с тумбочки и отключаю его от зарядки. Должно быть, он позаботился и об этом прошлой ночью. Как мило. Я нагибаюсь, беру туфли и на цыпочках пробираюсь через комнату. Как только моя рука ложится на ручку и я собираюсь открыть дверь, я подпрыгиваю на десять футов в воздух.

― Ты пытаешься улизнуть от меня, принцесса? ― раздается его голос с кровати.

Я оборачиваюсь и вижу, что он сидит, прислонившись спиной к изголовью, и наблюдает за мной. Он без рубашки, простыни скомканы вокруг талии. Черт возьми, у этого парня отличный пресс. Я почти забыла, как это здорово…

― Я очень, очень, очень сожалею о прошлой ночи. Я не знаю, о чем я думала. Пожалуйста, прости меня, ― говорю я, избегая смотреть ему в глаза.

― О чем ты сожалеешь? За что именно ты извиняешься? ― спрашивает он.

― За все? ― Я пожимаю плечами.

Лиам сползает с кровати, и, хотя я знаю, что должна уйти, сбежать, пока есть возможность, я оказываюсь в ловушке. Мои ноги не двигаются. Он останавливается прямо передо мной, заставляя меня поднять голову вверх, чтобы встретить его взгляд.

― То есть ты сожалеешь о том, что терлась своей горячей задницей о член какого-то незнакомца?

― Нет, не об этом. ― Я улыбаюсь.

Лиам поднимает брови.

― Тебе жаль, что ты напилась, и мне пришлось привезти тебя домой?

― Немного. ― Я киваю.

― Ты сожалеешь, что поцеловала меня?

― Это ты поцеловал меня, ― уточняю я.

― Ты ответила. Ты сожалеешь об этом?

Я моргаю. Если честно, по-настоящему честно, я не сожалею, потому что это был адский поцелуй. Такой поцелуй бывает раз в жизни. Но я никогда не признаюсь в этом вслух. Особенно ему.

― Да, ― говорю я вместо этого.

Губы Лиама подрагивают в уголке рта, только с одной стороны.

― Ты лжешь. Тебе жаль, что ты попросила меня остаться?

― Да, ― снова говорю я, потому что об этом я и правда сожалею. ― Мне жаль, что тебе пришлось увидеть меня в худшем состоянии, и мне жаль, что я разбудила тебя.

― А мне нет.

― Что? ― спрашиваю я, сбитая с толку.

― Я не сожалею ни о чем, ― говорит он, прежде чем его губы прижимаются к моим.

Я говорю себе, что еще секунда, и я отстранюсь. Всего одна. Может быть, две. А потом его язык проникает в мой рот, поглощает меня, и я теряюсь. Как я уже сказала, такой поцелуй бывает раз в жизни.

Или уже дважды?

Неважно. Все, что я знаю, ― это то, что я могла бы стоять здесь и целовать его до последнего вздоха. Это так хорошо. Я не хочу останавливаться, хотя знаю, что должна. Я должна.

Рука Лиама касается моей щеки, удерживая мое лицо именно в том положении, в котором он хочет, когда он делает шаг вперед, а я делаю шаг назад, пока моя задница не упирается в стену. Еще один шаг, и его тело прижимается к моему. Мои руки блуждают по его обнаженной груди, по прессу. Проклятье. Это моя единственная мысль, когда я впиваюсь кончиками пальцев в его кожу. Мне не должно это нравиться так сильно. Я никогда не чувствовала себя так только от поцелуя. Мне нужно больше. Больше его. Мне нужно, чтобы он прикасался ко мне. Повсюду.

Как только эта мысль приходит мне в голову, Лиам отстраняется.

― Я не верю, что ты сожалеешь, принцесса. ― Он ухмыляется.

Я толкаю в его грудь. Мне нужно пространство. Мне нужно выбраться отсюда.

― Я иду домой, а ты тащи свою задницу в Замок. — Я обхожу его и выхожу в холл, после чего несколько раз нажимаю на кнопку лифта.

― Что у меня в расписании на сегодня?

― А? ― Я оборачиваюсь на вопрос Лиама.

― Расписание, которое ты мне составила, что в нем?